сказал: — Нет ничего, что можно унести.
— Унести! Ха! У нас раньше были под окнами коробки для цветов. А у миссис Лаверти была калитка, V миссис Гиддоуз — столбы для просушки белья и на них натянута веревка. Мы тоже считали, что все это нельзя унести. Если вы оставите здесь машину на десять минут, то радуйтесь, если найдете на ее месте шасси.
Роберт послушно влез в машину и поехал к магазину. По дороге он вспомнил одно место из показаний Бетти, которое теперь показалось ему несуразным. Вот на этой унылой грязной улице, так похожей на тысячи других людских муравейников, Бетти, по ее словам, так понравилось, что она решила остаться здесь до конца каникул.
— Что же ей здесь так понравилось?
Так и не решив этой загадки, Роберт вошел в магазин, размышляя, как ему угадать миссис Тилзит из многих покупателей. Но гадать ему не пришлось. В магазине была только одна женщина, и одного взгляда на лицо продавца, на котором было написано бесконечное терпение, и на два пакета, которые женщина держала в каждой руке, оказалось достаточно, чтобы понять, что это и есть миссис Тилзит.
— Чем могу служить, сэр, — спросил продавец, отвлекаясь на минуту от раздираемой нерешительностью покупательницы — правда, на сей раз вопрос стоял не о кукурузных хлопьях, а о стиральном порошке, — и направился к Роберту.
— Спасибо, мне ничего не нужно, — ответил Роберт. — Я просто жду эту даму.
— Меня? — удивленно спросила миссис Тилзит. — Если по поводу газа, то…
— Нет-нет, — поспешил заверить ее Роберт, — я не от газовой компании.
— А пылесос у меня уже есть и отлично работает, — отрезала миссис Тилзит и собралась вернуться к своей дилемме.
Роберт сказал, что у него машина и он подождет, когда она закончит покупки, поспешно пошел к двери, но миссис Тилзит воскликнула:
— Машина! Ну что ж, тогда вы меня подвезете до дома и мне не надо будет тащить все эти сумки. Сколько с меня, мистер Карр?
Мистер Карр, который, пока она отвлеклась на Роберта, взял у нее один из пакетов и сунул его в ее сумку, взял деньги, дал сдачу, с облегчением распростился с ней, бросив на Роберта взгляд, полный сочувствия.
Роберт не надеялся, что ему еще раз так повезет, как с миссис Винн, которая была умна и могла мыслить непредвзято, но при взгляде на миссис Тилзит у него упало сердце. Она относилась к представителям той категории женщин, которые неспособны сосредоточиться на предмете разговора и все время думают о чем-то своем. Они с вами живо разговаривают, соглашаются с вашими доводами, выражают восхищение вашим костюмом, рубашкой и т. п., дают советы, но на самом деле все это время размышляют, какое блюдо приготовить из палтуса, обдумывают рассказ Флорри о проделках старшего сына Минни, ломают голову, куда подевалась книжка квитанций для прачечной, или просто думают, что у вас в переднем зубе плохая пломба, — короче говоря, их мысли обращены на что угодно, кроме того, о чем идет речь.
Машина Роберта, видимо, произвела на нее впечатление, и она пригласила его в дом выпить чая, поскольку чай, похоже, по ее мнению, можно было пить в любое время дня или ночи. Роберт же считал, что не может принять от нее угощения — хотя бы просто чашку чая — не сообщив ей, что является доверенным лицом, так сказать, вражеской стороны. Он и попытался ей это объяснить, но она вряд ли его поняла, поскольку ум ее явно был занят проблемой — какое из двух сортов печенья подать гостю к чаю. Упоминание имени ее племянницы не произвело на нее особого впечатления.
— Как это можно? — сказала она. — Завести девочку к себе в дом и избивать ее. И чего они надеялись этим достичь? Садитесь к столу, мистер Блейн, я сейчас…
Вдруг дом содрогнулся от отчаянного визга, который, раз начавшись, не прекращался ни на секунду, словно кричащему даже не требовалось переводить дух.
Миссис Тилзит бросила на стул покупки, наклонилась к самому уху Роберта и прокричала:
— Это чайник вскипел! Я сейчас!
Роберт сел на стул, оглядел комнату и опять с удивлением подумал: ну что тут могло так понравиться Бетти Кейн? В доме миссис Винн гостиная была жилой комнатой, согретой теплом человеческого общения. Но миссис Тилзит пригласила его в гостиную, где она принимала только тех гостей, которых было неудобно пригласить на кухню. Именно на кухне, по-видимому, проходила вся настоящая жизнь семейства. И все-таки Бетти Кейн захотела пожить здесь подольше. Может быть, она подружилась с кем-нибудь в городе? С соседской девочкой? С соседским мальчиком?
Миссис Тилзит очень быстро вернулась с подносом, на котором стояло все для чая. Как это ей удалось так быстро все решить, удивился про себя Роберт, но, взглянув на поднос, понял, миссис Тилзит не стала выбирать, какое из двух сортов печенья ему подать, — она принесла оба. Глядя, как она разливает чай, Роберт думал, что теперь ему понятна хотя бы одна загадочная сторона всей этой истории: почему, получив от Виннов письмо, в котором они просили срочно отправить Бетти домой, ее тетка не бросилась на телеграф, чтобы известить их, что Бетти уехала домой уже две недели тому назад. Судьба уехавшей две недели тому назад Бетти, несомненно, волновала миссис Тилзит куда меньше, чем желе, которое она отнесла остывать на подоконник.
— Я о ней не беспокоилась, — сказала миссис Тилзит, как бы в ответ на его мысли. — Когда мне написали из Эйлсбери, что она не приехала домой, я не сомневалась, что она найдется. Когда мой муж приехал домой, он очень разволновался по этому поводу — он, знаете, служит коммивояжером у «Уиксов» и отсутствует по неделе и даже дольше. Он поднял страшный шум, но я ему сказала: не беспокойся, найдется как миленькая, ничего с ней не случилось. Она и нашлась. Правда, нельзя сказать, что с ней ничего не случилось.
— Она сказала, что ей у вас страшно понравилось.
— Что ж, может быть, и так, — без особой уверенности сказала миссис Тилзит. Вопреки его ожиданиям, слова Роберта, казалось, не доставили ей особого удовольствия. Роберт взглянул на нее и понял, что ее мысли уже заняты чем-то другим. Судя по тому, что она смотрела ему в чашку, очередной темой для размышлений было: достаточно ли крепкий она ему налила чай.
— И как же она проводила здесь время? Подружилась с кем-нибудь?
— Нет, она здесь вообще мало бывала, все больше уезжала в Ларборо.
— Ларборо!
— Ну, может, она там проводила и не все время, это я на нее понапрасну грешу. По утрам она помола мне по дому, но дом у нас небольшой, и я привыкла все делать сама, так что работы для нее было немного. А у нее же были каникулы, бедняжке хотелось отдохнуть от школьной зубрежки. Понять не могу, зачем девочке все эти знания. Дочка моей соседки миссис Харроп едва научилась расписываться однако вышла замуж за третьего сына лорда. А может, за сына третьего сына — я уж позабыла, — сказала она с сомнением в голосе. — Она…
— Вы не знаете, что Бетти делала в Ларборо?
— Все больше ходила в кино.
— В кино?
— Если любишь кино, то можно смотреть одну картину за другой весь день. Большие кинотеатры открываются в пол-одиннадцатого и меняют программу в среду, а кинотеатров в Ларборо штук сорок, так что посмотреть есть что.
— И вы думаете, Бетти так и ходила из одного кинотеатра в другой?
— Да нет, она не такая дурочка. Она шла на утренний сеанс, когда билеты дешевле, а потом каталась на автобусе.
— На автобусе? Где?
— Да так, где ей вздумается. Возьмите еще печенье, мистер Блейн. Я только что открыла коробку. Как-то раз она поехала в Нортон посмотреть на тамошний замок. Нортон — центр нашего графства. Все думают, что центр — Ларборо, потому что это такой большой город, но Нортон всегда…
— А что, обедать домой она не возвращалась?
— Что? А вы про Бетти. Да нет, она обедала в какой-нибудь закусочной. Да мы все равно едим по-
