– По-моему, у Рейчел все будет отлично. – Коул доел свою порцию, потом отнес тарелку к раковине.
– Ты говорил, что не станешь чувствовать себя виноватым, когда уедешь.
Слова старика попали в цель.
– Меня наняли, чтобы я перегнал скот на летнее пастбище. Я и так остался еще на несколько месяцев.
– Спасибо, что работал за меня.
– Это не было проблемой, но теперь меня ждет Сан-Анджело.
Сай внимательно посмотрел на Коула. Старший работник явно собирался что-то сказать.
– Ты пытаешься уговорить меня остаться?
– Нет, это ты должен сам решить… – Старик пожевал нижнюю губу, как будто тщательно выбирал слова. – Я спрашиваю себя, от чего ты бежишь.
Рейчел давно знала – слезы нисколько не помогают. Они не помешали любимым людям ее покинуть. Теперь она осталась совсем одна. У нее не было мужа, не было семьи, которая могла бы помочь ей пережить это трудное время. У нее было только ранчо и решимость его сохранить.
Она переоделась в ночную рубашку и халат, потом пошла в ванную, умылась и распустила волосы. Они буйными шелковистыми волнами рассыпались по ее плечам и спине.
Вспомнив, что еще надо вымыть посуду, Рейчел спустилась вниз и прошла через большую гостиную. Деревянный пол был начищен до блеска, но мебель выглядела старой, как и коврик перед камином. Это ее родной дом. Она должна придумать, как его сохранить, несмотря на мрачную картину ее финансового будущего, которую нарисовал адвокат.
Рейчел прошла через столовую, открыла дверь на кухню… и замерла, увидев, что у раковины стоит Коул. Закатав рукава, он мыл посуду.
Коул оглянулся, и с секунду они просто смотрели друг на друга. Рейчел почувствовала, что у нее захватывает дух.
Мужчина поднял голову, и ему на лоб упала прядь черных волос.
– Не стой там, возьми полотенце.
– Ты не обязан мыть посуду, – она подошла к нему.
– Это не проблема. – Он ополоснул очередную тарелку и поместил ее в сушилку. – Я обнаружил, что таким образом здорово отчищаются грязные ногти.
– Но это не твоя работа.
– Да? Разве ты не садишься на лошадь и не помогаешь сгонять коров? Не будем спорить по мелочам, Рейчел. Кроме того, руки у меня уже мокрые. Можешь вытереть посуду.
Она неохотно взяла со стола полотенце.
Коул надеялся, что закончит до того, как она спустится вниз. Меньше всего ему хотелось оказаться наедине с одетой в ночную рубашку и халат Рейчел Хьюитт. Ему стало жарко от одного того, что она стоит рядом. Из-за нее он постоянно вспоминал то, о чем так старался забыть. То, что он давно потерял.
– Извини, что я не сдержалась, – хрипло заговорила Рейчел. – Понимаю, Сай желает мне добра…
Коул положил тарелку в воду. Когда Рейчел, расстроенная, убежала к себе, он чуть было не поднялся наверх, чтобы проверить, как у нее дела, но вовремя понял, что играет с огнем.
Полтора года назад он установил для себя пару правил – не увлекаться, особенно такими женщинами, как Рейчел, и не оставаться на одном месте надолго. Он уже нарушил одно правило и не собирался нарушать второе.
– Это не мое дело. – Чем меньше он о ней знает, тем легче ему будет уехать.
– Наверное, тебе все-таки было неловко. Извини.
– Сай заботится о тебе. Он беспокоится, сможешь ли ты самостоятельно управлять ранчо. Это сложная работа.
– Пока я справляюсь.
– У тебя есть какой-нибудь родственник, который может тебе помочь?
Она покачала головой, складывая тарелки в стопку на столе.
– У моего отца не было родственников.
Коул знал, что значит любить тех, кто покидает твою жизнь… навсегда. У него сжалось сердце. Болезненные воспоминания волной нахлынули на него, смывая внутренние барьеры, которые он так тщательно выстраивал. Он понял, что подошел слишком близко к краю бездны.
– Значит, мы должны будем найти кого-нибудь, кому ты сможешь довериться, и кто поможет тебе управлять ранчо.
– Отец мало, что мне оставил. Этого не хватит на приличное жалованье. Но, по крайней мере, мы удачно продали весенних телят и досрочно заплатили по закладной.
Коул знал, что деньги контролировал адвокат Гиба Хьюитта, Ллойд Монтгомери. Но, черт возьми, нельзя вести дела ранчо, сидя за письменным столом! Даже если ты владелец соседнего земельного участка.
Не надо вмешиваться, сказал себе Коул, ты уезжаешь в конце недели.
