— И для Кори?
— Для него тоже.
— Хорошо, — кивнул Холт. — С час назад заезжал шериф и привез кое-какие вещички Кори. Прямо скажем, негусто и совсем непрезентабельно. Я хотел их выкинуть, но Кори мне не позволил и забрал их к себе в комнату.
— Ну что же, значит, мои вещи будут как нельзя кстати.
— Точно. — Он замолчал.
— Что-то еще? — догадалась Ли.
Холт вздохнул.
— Отец Кори в тюрьме и выйдет не скоро.
Ее сердце сжалось.
— Значит, в семейном детском доме Кори уже давно.
— Так сказал шериф. Кстати, скорее всего, уже завтра к нам приедет кто-то из службы социальной помощи. Ты останешься? — Он обратил на нее пронзительный взгляд своих зеленых глаз.
— Конечно, — пробормотала она, чувствуя, как ее тело словно обладали горячей волной. — И спасибо тебе. За Кори.
— Это временно.
В его глазах на секунду появилось и исчезло странное выражение, но Ли была готова поклясться, что видела боль в его глазах. И пожалела, что Холт держит все внутри, не позволяя себе откровенничать о своих слабостях. И вряд ли когда-либо себе это позволит.
Шел уже восьмой час, когда Ли закончила убирать на кухне после ужина. Зак ушел в свой домик за конюшней смотреть телевизор. Холт поднялся к себе, сказав, что у него появилась кое-какая бумажная работа.
На кухню влетел Кори. Он был одет в голубую рубашку и темно-синие джинсы. На ногах у него были новые ботинки.
— Как я выгляжу? — сияя, спросил он с порога.
— Посмотрим. — Она обошла вокруг него, радуясь, что размер угадала правильно. — Выглядишь настоящим франтом. Ботинки не жмут?
— Я надел две пары носков, как ты и сказала. Так что все путем.
Ли чуть нахмурилась.
— Что-то не так? — всполошился мальчик.
— Все так, — успокоила она его. — Просто я боюсь, что ты скоро из них вырастешь.
— Надеюсь, что нет, — с чувством сказал Кори. — А когда завтра я буду помогать Заку, я надену другие ботинки.
— Ну и как они? — Ли с благодарностью подумала о женщинах из церкви, которые через ее мать передали кое-какую одежду и пару рабочих ботинок.
— Не жмут.
— Вот и ладно.
В эту минуту вошел Холт и, мельком посмотрев на них, направился к кофейнику. Налив себе чашку кофе, он прислонился к стенке и более пристально осмотрел Кори.
— Тебе нужно их разносить, — заметил он, намекая на ботинки.
— Куда они денутся? — Кори равнодушно пожал плечами, но в его голосе звучала радость оттого, что Холт обратил на него внимание. — Но для работы я надену другие, старые.
— Это правильно.
Холт кивком головы показал на часы.
— Не хочешь перед сном посмотреть телевизор?
— Хочу. Спокойной ночи. Спасибо за вещи, Ли.
— Не за что, — улыбнулась она. — Спокойной ночи.
— Кофе? — обернулся к ней Холт, когда мальчик исчез за дверью.
— Нет, спасибо, — поблагодарила она, думая, что кофеин будет лишним. Есть вещи и без него, от которых она вряд ли уснет. Например, ее фантазии об этом мужчине. — Спокойной ночи.
— Постой. — Холт не хотел, чтобы она уходила. Он четыре месяца жил здесь один. — Нам нужно поговорить о завтрашнем дне.
— А о нем обязательно нужно поговорить? — подняла она брови.
— Женщина из социальной службы, — напомнил Холт. — Я должен убедить ее, что справлюсь с обязанностями временного опекуна.
— Ну и как, ты справишься? — поддразнила она его.
— Сутки назад ты считала, что справлюсь. Что, запоздалые сомнения?
— Совсем нет. Кори прыгает вокруг тебя, как озорной щенок, разве ты не заметил?
— Не заметил. — Он поставил кружку и подошел к ней. — Мне даже показалось, что он старается меня избегать. Как и ты.
— Это потому, что сегодня я уезжала? — удивилась она. — Но я должна была это сделать.
— То есть завтра ты никуда не уедешь? — уточнил Холт, не спуская с нее глаз.
— Мне кажется, я уже об этом говорила. Я не хочу, чтобы Кори жил в приюте, и буду о нем заботиться по крайней мере до тех пор, пока какая-нибудь семья не захочет его взять.
Хотя это вряд ли, подумала она про себя. Не много найдется пар, желающих взять на воспитание восьмилетнего мальчика.
— Тогда лучше всего будет, если мы убедим женщину из службы, что мы пара, — неожиданно сказал Холт.
— Зачем? — От неожиданности она икнула.
— Когда дело касается детей, социальные работники отдают предпочтение женщинам, а не мужчинам.
— Согласна, но пара…
— Я имел в виду немножечко другое, о чем ты, похоже, подумала, — явно забавляясь ее смущением, продолжил Холт. — Нам нужно будет убедить ее, что мы хорошо знаем друг друга.
— Тогда тебе придется хотя бы в двух-трех словах рассказать о себе, — сразу ухватилась Ли за его предложение. Это был неожиданный шанс узнать что-либо о его жизни.
Он насмешливо улыбнулся.
— Ты думаешь, что в трех словах будет достаточно? А что, если я утаю что-нибудь, что непременно заинтересует службу социальной помощи?
— А что, если я также кое-что скрываю? — не осталась она в долгу. — Меня не было в Штатах три года.
Его взгляд прошелся по ее стройной женственной фигурке.
— Что, ты сидела в тюрьме за перевозку наркотиков или ограбление банка?
— Не говори глупостей, — чувствуя себя неуютно под его откровенным взглядом, отрезала она.
— Я пошутил. — Холт усмехнулся. — У тебя на лице написано, что ты простая девушка из американской глубинки.
— А у тебя, что ты городской слизняк и сердцеед, — парировала она.
Холт слабо улыбнулся.
— Я родился здесь. После развода мать забрала меня к своим родителям. Я жил там, пока не поступил в колледж. Затем работал финансовым консультантом в Нью-Йорке. Я не был женат, не был обручен, а на данный моменту меня и подружки-то нет.
— Я живу в этом городе с четырех лет. С того дня, как трех девочек нашли у своей гостиницы Клэр и Тим Кинаны.
— Ваша мать бросила вас? — не поверил Холт. — Но я думал… я не знал…
— Неизвестно, почему она это сделала, — пожала плечами Ли. — Но нам повезло, что Клэр и Тим нас удочерили.
Холт вдруг понял, почему Ли стала небезразлична судьба неизвестного ей мальчика, но покачал головой. Она живет в нереальном мире.
