совсем неплохо. Внезапно она задалась вопросом: обязан ли он этим широким плечам и хорошо развитой грудной клетке своему недолгому пребыванию на ранчо или оно здесь ни при чем?
— Если вы страдаете клаустрофобией, подождите лучше здесь, — велела она. — Пещера довольно мала.
В глазах Холта зажегся непонятный огонек.
— Ведите, — кратко ответил он.
Она прошла еще немного и остановилась перед входом в узкую пещеру. Засунув голову внутрь, она внимательно осмотрела ее, но там было пусто.
— Никого, — немного разочарованно произнесла она.
— Уже готовы бросить это занятие? — Он сдвинул шляпу назад.
— Еще чего!
Ли решительно направилась по выступу дальше. Когда она впервые серьезно заинтересовалась фотографированием, она стала бывать здесь довольно часто и хорошо изучила скалы с пещерами.
Вопрос Холта прозвучал в унисон с ее мыслями:
— Откуда вам так хорошо известны эти скалы?
— Раньше я приходила сюда, чтобы фотографировать. Джон говорил, что, пока я держусь подальше от старых серебряных рудников, он разрешает ходить мне повсюду, где мне нравится.
Она замедлила шаг, чтобы отдышаться, и незаметно для себя совсем остановилась, завороженная красотой природы.
Остроконечные вершины скал уходили высоко ввысь. Над ними раскинулось ясное голубое небо, а внизу, в низине, виднелись стада, вышедшие на пастбища с сочной весенней травой.
— Почему вы остановились?
— Красиво, правда? — Она посмотрела на мужчину.
— У меня нет времени, чтобы любоваться окрестностями.
Упаси меня, боже, от встреч с другими ньюйоркцами, подумала Ли, но вслух произнесла: — Мы почти пришли.
Она заглянула внутрь скалы и заметила несколько пустых бутылок для воды и упаковки от еды.
Холт их также заметил.
— Похоже, ребенок — вор.
— Бога ради! — раздраженно воскликнула она. — Не делайте поспешных выводов. — Она взмахнула рукой. — Разве в таких условиях должен жить ребенок?
— А что, если ему нравится представлять себя Тарзаном? — пожал он плечами.
— А-может, ему просто больше негде жить? — парировала Ли. Ее голос вдруг зазвучал тише: — В любом случае похоже на то, что он больше здесь не живет.
Она вопросительно посмотрела на Холта.
— Я не потерплю на своей земле вора, — твердо сказал он, но глаза его чуть-чуть смягчились.
— Вам и не придется. Я вернусь и найду его. — Она вытащила две плитки шоколада и положила их на камень. — На случай, если он вернется, — пояснила она, заметив его недоуменный взгляд, и вышла из пещеры.
Холт вышел следом.
— Что вы имели в виду, говоря, что «вернетесь»? — потребовал он, когда они спускались вниз к лошади.
— Разве не понятно? Мальчик так долго не протянет. А вдруг еще похолодает? Нет, нужно обязательно его найти.
— Ладно, — согласился мужчина. — Тогда давайте заедем на ранчо и возьмем еще одну лошадь.
— Вы передумали? — Ли силилась прочесть что-нибудь по лицу Холта, но не смогла..
— Скажем, я считаю, что, если мы найдем его, я буду чувствовать себя спокойнее.
Оказывается, его сердце еще не окончательно зачерствело, подумала Ли, незаметно улыбнувшись краешками губ.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Вечером Ли с Морган сидели на кровати, вспоминая время, когда они были детьми.
— Ты бы так и состарилась на том дереве, если бы я тебя не нашла и не помогла слезть.
— Все было бы ничего, если бы только я не зацепилась за тот сучок, — возразила Ли старшей сестре. — Но новые джинсы были порваны, а мама очень переживала.
— Она переживала не за джинсы, а за тебя. Ты ведь всегда была такой отчаянной. Да и сейчас она никогда точно не знает, на каком ты континенте.
— Но я отлично могу позаботиться о себе. — Перед ее глазами возникли картины беспризорных детей. Ли запретила себе об этом думать и продолжила: — Она волнуется напрасно.
— И будет волноваться. Хоть ты и выросла, но для нее все равно останешься ее младшенькой.
Ли знала это. В кругу своей семьи она всегда чувствовала себя в безопасности. В отличие от старших сестер, ей было совершенно не важно, что Клэр и Тим их приемные родители, и она никогда не стремилась что-нибудь узнать о своих настоящих родителях. Возможно, объяснялось это тем, что у нее, опять-таки в отличие от Морган и Пейдж, не осталось никаких воспоминаний до того, как они появились у Кинанов.
— Ты ведь поживешь с нами немного, правда?
— Я же говорила, что останусь на праздник города и на годовщину свадьбы родителей. В моем распоряжении целых шесть недель.
Впервые за все время, что она работала фотографом в странах третьего мира, Ли была рада этой передышке. Она уже не могла спокойно видеть голодных людей и ужасы войны.
— Что с тобой? — заметив перемену в ее лице, спросила Морган.
— Вспомнила того мальчика у водопада. Он не дает мне покоя.
— Понимаю, но Рид Ларкин был на хорошем счету, еще когда работал в ФБР, так что наш шериф дело свое знает.
— Что ты знаешь о Холте Ролинсе? — вдруг спросила Ли.
— Только то, что тебе уже рассказали папа с мамой. — В зеленых глазах Морган появилась тревога. — Несколько месяцев назад он стал управлять ранчо. Его видели в городе несколько раз, но держится он особняком. Говорят, что он ждет финансового отчета, чтобы продать ранчо.
— Странно, что житель Нью-Йорка до сих пор не сбежал из нашей глуши.
— Не вижу ничего странного. — Морган пожала плечами. — Многим людям в конце концов надоедает вечная спешка и смена мест. Не все же такие путешественники, как ты.
— В любом случае не важно. Все равно я завтра снова пойду на поиски мальчика, и Джон Ролинс меня не остановит.
— Эй, да ты на него случайно не запала, сестренка?
— Ему наплевать на мальчика, а я не люблю жестоких мужчин.
— Слава богу, что есть Ли, — засмеялась Морган. — Теперь мальчишке никуда не деться.
— Надеюсь, — со вздохом сказала она, не чувствуя уверенности сестры.
Холт вышел из конюшни и увидел небольшой автомобиль, припаркованный у дома. Из него вышла Ли Кинан и направилась к нему.
На ней были узкие джинсы и белая блузка, поверх которой был надет красный свитер. Холт недоумевал, как у такой невысокой женщины могут быть такие длинные ноги.
Он перевел взгляд на ее лицо. Блестящие волосы пшеничного цвета были собраны в хвост, открывая лицо безо всякой косметики. Когда она приблизилась к нему, ее темные глаза потеплели, и она широко улыбнулась.
У него остановилось дыхание, но она прошла мимо. Его охватило разочарование, когда он понял, что ее улыбка предназначалось вовсе не ему.
