что такое поцелуй, ее поцелуй, вот и все. Хоть на миг за ту вечность, которую я прожил, узнать, каково это… — Внезапно он замолчал и прислушался, как будто кто-то говорил с ним неслышным голосом. — У нас нет времени, Сарапук уже близко. Тебе нужно вернуться в свою комнату. Запри меня здесь и никому не говори о нашем разговоре.
— Но я не могу просто бросить вас здесь. Вы ведь узник. — Аджетта подошла к Тегатусу и изо всей силы дернула цепь, пытаясь освободить его. — Что же вы такое сделали, что оказались в этом ужасном месте?
— Я сам спрашиваю об этом каждый день, но мне никто не отвечает. Меня больше никто не слушает. Про меня все забыли. — Тегатус глубоко вздохнул, его глаза наполнились слезами, он повернул голову, как будто услышал какой-то далекий звук. — Твой отец проснулся, он мешает угли в камине и ждет своего друга.
— Но как же вы? Вам нельзя здесь оставаться, вам надо бежать. — Аджетта снова дернула цепи.
— Ты можешь помочь мне, когда придет время. А сейчас уходи. Если отец увидит тебя здесь, я не ручаюсь за твою судьбу.
Аджетта посмотрела на него. Он сидел, закрыв лицо руками, и казался таким маленьким и таким хрупким, как старик, который ждет у обочины свою смерть, как нищий, которого никто не хочет накормить.
Тегатус поднял голову и махнул рукой в сторону двери, жестом приказывая ей уходить. В голубом свете луны его кожа стала голубоватой. От этого света на полу лежала длинная тень, как тропинка к выходу из комнаты. Аджетта молча на цыпочках пересекла комнату, вышла из мансарды и заперла за собой дверь. Потом остановилась на самой верхней ступеньке. Ее охватило внезапное ощущение, что за ней кто-то следит, откуда-то из темноты на нее уставились два глаза.
У ее ног закружился холодный вихрь, по спине пополз холодок, а волосы встали дыбом. В темноте Аджетта различила очертания какого-то высокого мужчины, который заглядывал в окно коридора. При бледном свете луны она заметила на его лице наполовину стертую и выгоревшую татуировку.
«Синий Дэнби!» Эта мысль пронеслась у нее в голове, как ураган. Мужчина поднял голову, точно услышав, как она мысленно произнесла его имя. На Аджетту смотрели темные, глубоко запавшие глаза. Лицо его напоминало клочок шероховатой земли. По коже на лице скользила длинная змея, скрываясь в глазнице и вылезая изо рта.
— Я еще приду к тебе, Аджетта, — сказал призрак, сделав шаг к лестнице и протянув к девочке длинную белую руку. — Очень скоро, посреди темной ночи, когда ты будешь меньше всего этого ожидать. И тогда ничто на земле не спасет тебя. Я уже повидался с твоим песиком — он заплатил за предательство твоего отца. Скоро доберусь и до тебя, моя участь станет твоей участью. Красивая шейка вытянется, и ты побредешь в ночи вместе с новыми друзьями — демонами.
Проговорив это, он улыбнулся пустым ртом, отвернулся от нее и исчез.
Глава 10
Хранитель рода
Блейк думал, что умер и теперь смотрит из разверстой могилы пустыми глазами призрака. Однако ужасная головная боль и ожоги от веревки на запястьях услужливо напомнили ему, что он еще жив. Он смотрел на небо. Сквозь черноту на горизонте пробился первый лучик октябрьского солнца. Длинный церковный шпиль рассекал чистое небо, этот тонкий каменный палец указывал на комету, которая висела в самом центре небосвода.
Блейк попытался пошевелиться, но его ноги занемели и налились свинцом. Он поднял одну ногу, и она тут же упала, стукнув о крышку гроба, на которой он лежал. Тогда Блейк приподнял голову и увидел, что его усыпали лепестками роз и листьями падуба, готовя к новой жизни на том свете. К выстланной соломой крышке гроба его придавил труп огромного пса со сломанными зубами, безумными остекленевшими глазами и длинным языком, вывалившимся из открытого рта.
В могилу явственно доносился стук лопаты, которой копали землю где-то неподалеку. Блейк сел, отодвинул пса в сторону и, вытаскивая из волос солому, задумался о том, как он здесь очутился.
Последнее, что он мог вспомнить из прошлой ночи, — как вокруг него вспыхнул ослепительный свет, когда Хезрин закрыла проход в зеркале. Он был потрясен этим необычайным свечением. Казалось, каждая частичка этого света проникает сквозь его одежду, и его плоть начинает мерцать. А потом Блейк погрузился в темный сон.
Он провел пальцами по глубоким красным отметинам на запястьях и потрогал правую ладонь, которая ужасно болела. Все ногти на правой руке были подстрижены до мяса. Внезапно в его голове пронеслось еще одно воспоминание о прошлой ночи. Он увидел Хезрин с ее холодными голубыми глазами и красными губами. Она смеялась, а он в это время корчился в муках. Блейк кашлянул и выплюнул землю с соломой, набившиеся ему в рот. Звук его кашля разнесся по могиле и проник в окружающий мир наверху. Гам перестали копать.
— Это ты кашляешь? — спросил мужской голос откуда-то сверху.
— Да ладно, не дрейфь, — недовольно ответили ему. — Сейчас опять начнешь болтать о том, что увидел дьявола. Давай копай. Еще пару футов, и мы доберемся до тела. Добренький доктор получит свою игрушку, а мы — десять шиллингов. — Тот, кто говорил это, даже хрюкнул от удовольствия, заставляя своего напарника копать дальше.
Блейк встал на колени, чтобы выглянуть из могилы. Труп пса скользнул вниз и с громким стуком упал на гроб.
Снова раздался первый голос.
— Я же говорил! — На этот раз он был более пронзительным, в нем слышался сильный страх. — Не надо было за это браться! Они сейчас живут в другом мире, и мы не имеем права забирать их оттуда. — За этим последовало громкое «жжах!» — первый гробокопатель демонстративно воткнул лопату в землю. — Все, с меня довольно. Пусть мертвецы останутся у дьявола, не хочу, чтобы он погнался за мной.
— Копай, я сказал! Считай, что я уже заплатил тебе за это. Нет на свете ни призраков, ни Бога, ни дьявола. Пусть-ка мертвец встанет из могилы, тогда, может, я и поверю. Копай, не бойся.
Блейк услышал, как рука шлепнула по спине. Он медленно поднялся на ноги и встал на крышку гроба, оглядывая кладбище с треснувшими могильными плитами и грунтовыми дорожками. В предрассветных сумерках он увидел двух мужчин, стоявших возле кучи только что выкопанной земли и сдвинутых в сторону цветочных венков, — могила явно была свежая. На обоих были резиновые сапоги и сюртуки. Головы у них были выбриты и отливали синим цветом из-за особой жидкости против вшей.
— Ладно, покопаю еще, — сказал пузатый могильщик и схватил большую лопату. — Но только в последний раз. Дьявол давно на меня зуб точит за то, что я краду у него грешников. От дьявола не откупишься!
Блейк еще раз оглядел кладбище. Тяжелый запах тлена наполнил его отчаянием и напомнил о будущем.
— Доброе утро, джентльмены, — сказал он громким голосом, надеясь привлечь внимание гробокопателей. — Помогите, пожалуйста, выбраться из могилы.
Пузатый уставился в землю под ногами, думая, что эти слова просочились из зарытого гроба. Другой отскочил в сторону, не зная, верить ли своим ушам.
— Помогите мне выбраться из этой ямы! Я щедро заплачу вам и прослежу, чтобы вас не поймал ни дьявол, ни король! — закричал Блейк, карабкаясь по осыпающейся стенке могилы. Комья земли застучали по крышке гроба: бам, бам, бам. — Блейк тщетно пытался найти выступ, чтобы поставить туда ногу.
— Это сам дьявол! — вопил пузатый, кинул лопату своему напарнику и бросился было бежать, но поскользнулся на сырой земле и упал. — Он пришел по твою душу, а свою я ему не отдам! — воскликнул он. По его лицу текли слезы.
Худой схватил товарища за рукав и огляделся. На кладбище никого не было, только синеватые тени лежали на земле.
