обстоят дела в нашем мире. Если ты этого еще не знаешь, тебе стоит как можно скорее понять, что белым мужчинам нужно от черных женщин. Ты сам наблюдал в эту субботу, как два белых парня увивались вокруг дочки Питерса. Будь она моей дочкой, я бы порол ее до тех пор, пока она не научилась бы думать дважды, прежде чем в другой раз красоваться перед белыми парнями. Если родители ее быстренько не образумят, обязательно начнутся неприятности, никогда такие истории до добра не доводят. Я б лучше увидел Кэсси мертвой, чем позволил ей связаться с одним из этих белых.
Кровь бросилась мне в лицо. Тишина, наступившая в комнате, ударила меня по барабанным перепонкам. Мне стало нехорошо. Я выбежала из комнаты. Однако дядя Хэммер еще не кончил:
– Вы только оглянитесь – и увидите, как они относятся к нашим женщинам и как к своим, белым. Они считают, что всем мужчинам от их женщин нужно только одно. И если цветной мужчина посмеет лишь взглянуть на их женщину, белые тут же начинают разговор о суде Линча. Если у цветного мужчины найдут фотографию белой девушки, вот хотя бы как Кэсси получила от белого мальчишки, ему не долго жить на свете. Приведу вам пример. Когда мне было лет четырнадцать, возле Смеллингс Крика жил цветной парень, которого и я, и ваш папа хорошо знали. Он гулял с белой девушкой. И вот свора белых заявилась как-то ночью к нему домой и избила, искалечила его. – Дядя Хэммер посмотрел каждому из нас прямо в глаза. – Я знаю, тяжело это принять. Жестоко и противно говорить об этом. Но чем скорее вы усвоите, как обстоят дела здесь, у нас, тем легче будет вам жить. Кэсси, ты должна относиться с уважением и к самой себе, и к своей семье, и к своему народу. И вы, мальчики, всегда уважайте наших женщин и берегите свою сестру. Понятно я говорю?
Мы были слишком потрясены, чтобы сразу ответить.
– Что вы сказали?
– Да, сэр, – ответил Стейси.
И все тут же повторили за ним, хотя Кристофер-Джон и Малыш мало что поняли, разве то, что дядя Хэммер сильно сердит.
Дядя Хэммер кивнул и пошел через комнату. Как раз в это время из кухни к нам вошла мама, а за ней племянник Бад.
– Хэммер, я услышала твой голос здесь, – сказала она. – Видишь ли, у меня к тебе есть просьба… – Тут она остановилась, заметив нас. – Что здесь происходит?
Дядя Хэммер махнул рукой в сторону Бада:
– Бог ты мой, что б ты ни надумал делать, только не будь дураком, не лей слез по какой-то там белой…
– Хэммер!
– Все в порядке, все в порядке, Мэри, – сказал Бад. – Я… – Он запнулся. – Господи, он прав. Поверь, я тоже считаю, что он прав. – И, встретив жесткий взгляд дяди Хэммера, Бад, как побитый, вернулся на кухню.
– Ты не должен был так говорить, Хэммер, – упрекнула его мама, в ее голосе звучало откровенное недовольство. – Бад – член нашей семьи.
Дядя Хэммер оглянулся на дверь, ведущую в столовую.
– Пусть будет так, член семьи, но, Мэри, это еще не значит, что он не может свалять дурака.
Он отвернулся от нее, прошел через всю комнату к очагу и без колебаний бросил карточку Джереми в огонь. Я и мальчики смотрели, как она горит.
7
– Дождь как будто кончился.
Я обернулась к папе, он поднялся по ступенькам на веранду, подошел к качелям и сел рядом со мной. Но сначала поправил у качелей цепи, чтобы меньше скрипели. Потом поглядел на меня.
– Кажется, вы с дядей Хэммером крупно поговорили?
– Нет, сэр, я с ним не говорила… он один говорил.
Папа молча разглядывал зеленеющий газон.
– Ты поняла, о чем он толковал?
Я ответила уклончиво:
– Ну, мне кажется… в основном да. Но только знаешь, папа, дядя Хэммер не должен был сжигать карточку Джереми. Он не должен был. Он не понимает, какой Джереми.
– Все он правильно понимает. Джереми белый. Его фотография не имеет к тебе никакого отношения.
Голос у папы стал строгим, и я с удивлением посмотрела на него. Обычно он понимал то, что было недоступно пониманию дяди Хэммера.
– Ты считаешь, я несправедлив в отношении Джереми?
Я опустила глаза, не осмеливаясь ответить.
– Нет, ничуть. Джереми действительно производит впечатление хорошего, славного мальчика. Возможно, когда он вырастет, он таким и останется – хорошим и славным человеком. Но тебе никогда не следует забывать, что он белый, а ты черная. А если забудешь, тут же поплатишься за это. – Он помолчал. – Помнишь, я вам всем рассказывал про дедушку, про то, почему ему пришлось покинуть Джорджию и переехать сюда, в штат Миссисипи?
Я прекрасно помнила. Дедушка Логан родился рабом на плантации в Джорджии. Ему было всего два года, когда пришло освобождение из рабства.
– Да, сэр. У него умерла мама, и он не хотел больше оставаться там.
