культуры друзей. Молчание — это наша проблема, а не наш ответ. Молчание, негативность, лиминальность, двусмысленность побуждают нас предпринять усилия для расширения нашего понимания» [10, с. 33].
Именно такими «усилиями для расширения нашего понимания» и следует признать труды Виктора Тэрнера.
Тэрнер — чрезвычайно привлекательная фигура в науке. Отсутствие даже тени навязчивости в изложении оригинальных идей, простота и скромность высказываний там, где ученый другого склада громогласно заявлял бы о своих глобальных открытиях, — все это способствовало установлению теплого отношения к Тэрнеру со стороны научных работников разных стран, однако следует признать, что это же самое невольно содействовало и некоторой недооценке его деятельности, вернее, не столько его деятельности, сколько самой фигуры ученого. Впрочем, Тэрнер никогда не искал широковещательной славы — такой, как например, у Маршалла Маклюэна, хотя при желании мог бы добиться ее с легкостью. Если же мы попытаемся бегло оценить вклад исследователя в науку, то увидим, что ему достаточно было бы просто зафиксировать свои полевые изыскания, чтобы стать заметным африканистом, что его способ описания культуры и социальной организации ндембу оказался новаторским в антропологии; ему достаточно было ввести только понятие социальной драмы, чтобы остаться в истории социологической науки; его работы в области ритуала, безусловно, обогатили религиоведение; тонкое понимание специфики фольклорных текстов и комментарии к ним должны были привлечь внимание фольклористов; наконец Тэрнер мог бы приобрести известность одними лишь критическими замечаниями — всегда меткими и сдержанными — в адрес своих коллег и предшественников.
В нашей отечественной литературе Тэрнер завоевал весьма сочувственное внимание[4]. Однако не вызывает сомнения тот факт, что у нас Тэрнер незаслуженно мало известен. И это тем более досадно, что в трудах английского ученого явственна перекличка с идеями советских фольклористов, литературоведов, философов. Такая перекличка тем более ценна, что сходные мысли были высказаны английским и советскими авторами в разное время и совершенно независимо друг от друга. Читая о лиминальной, фазе ритуала и о коммунитас, нельзя не вспомнить бахтинский анализ карнавальной культуры. Вникая в мысли Тэрнера о соотношении и семантике мифа и ритуала, об амбивалентности ритуально-мифологических образов, о природе и значении шутовства, вышучивания, пародии, читатель, конечно, заметит, что эта проблематика и ее освещение во многом понятны (а иногда даже заранее ясны) благодаря работам О. М. Фрейденберг. И, наконец, очевидно, что разработка темы «символ — миф — ритуал» (кстати, Тэрнер выступил инициатором издания ряда книг в серии под таким названием) созвучна тематике трудов А. Ф. Лосева — возьмем ли мы его недавнюю монографию «Проблема символа и реалистическое искусство» (М., 1976) или раннюю книгу «Диалектика мифа» (М., 1930). Во всех этих случаях очевидно, что речь идет не о внешних и случайных сходствах, а о глубинном родстве мыслей.
Таким образом, как нам кажется, Тэрнер естественно и плавно войдет в обиход нашей науки и сразу же сможет быть по достоинству оценен читателем, заранее подготовленным к восприятию его идей.
Переводы, включенные в настоящий сборник, осуществлены по следующим изданиям и публикациям:
«Символы в африканском ритуале» — Symbols in African Ritual. — «Science». Wash., 1973, vol. 179, № 4078, с 1100–1105;
«Гадание и его символика» (Глава из книги «Барабаны бедствия») — Divination and Its Symbolism. — В: The Drums of Affliction. A Study of Religious Process among the Ndembu of Zambia. Ox., 1968, с 25–51;
«Цветовая классификация в ритуале ндембу. Проблема первобытной классификации» (эта статья в сокращенном виде и с несколько измененным названием была опубликована в сб. «Семиотика и искусствометрия». М., с. 50–81. В настоящем издании статья печатается полностью) — Colour Classification in Ndembu Ritual: A Problem in Primitive Classification-Anthropological Approaches to the Study of Religion. ASA Monographs. III. N.Y., 1966;
«Ритуальный процесс: структура и антиструктура» — The Ritual Process: Structure and Anti-Structure. Chicago, 1969.
Библиография
1. Тернер В. У. Проблема цветовой классификации в примитивных культурах (на материале ритуала ндембу). — Семиотика и искусствометрия. М., 1972.
2. African Systems of Thought. Ed. bv Fortes M. a. Dieterlen G. L. e. a., 1965.
3. Shorter A. Symbolism, Ritual and History: ад Examination of the Work of Victor Turner. — The Historical Study of African Religion. Ed. by T. O. Ranger and I. N. Kimambo. Berkeley — Los Angeles, 1974.
4. Turner V. W. Chihamba. The White Spirit. Manchester, 1962.
5. Turner V. W. The Drums of Affliction. A Study of Religious Process among the Ndembu of Zambia. Ox., 1968.
6. Turner V. W. The Forest of Symbols: Aspects of Ndembu Ritual. Ithaca, 1967.
7. Turner V. W. Metaphors of Antistructure in Religious Culture. — Changing Perspectives in the Scientific Study of Religion. N. Y. e. a., 1974.
8. Turner V. W. Ndembu Divination: its Symbolism and Techniques. Manchester, 1961.
9. Turner V. W. The Ritual Process: Structure and Anti-Structure. Har-mondsworth, 1974.
10. Turner V. W. Revelation and Divination in Ndembu Ritual. Ithaca — London, 1975.
11. Turner V. W. Schism and Continuity in an African Society. A Study of Ndembu Village Life. Manchester, 1957.
12. Turner V. W. Symbols in African Ritual. — «Science». Wash., 1973, vol. 179, № 4078.
Символы в африканском ритуале
Каждый, кто сколь-нибудь долго жил в сельских районах Африки южнее Сахары, не мог не быть поражен значением ритуала в жизни сельских жителей, а также тем фактом, что ритуалы состоят из символов.
Ритуал — это стереотипная последовательность действий, которые охватывают жесты, слова и объекты, исполняются на специально подготовленном месте и предназначаются для воздействия на сверхъестественные силы или существа в интересах и целях исполнителей. Ритуалы могут быть сезонными, посвященными культурно отмеченному моменту перемен климатического цикла или началу такого рода деятельности, как посев, жатва или передвижение с зимних пастбищ на летние; ритуалы могут быть также зависящими от обстоятельств, вызванных критическими периодами в жизни отдельного человека или коллектива. Ритуалы по случаю могут быть, в свою очередь, разделены на церемонии жизненных переломов, исполняемые при рождении, совершеннолетии, браке, смерти и т. п. для обозначения перехода от одной фазы индивидуального жизненного цикла к другой, и ритуалы-бедствия, которые исполняются для умиротворения либо изгнания сверхъестественных существ или сил, навлекающих, по поверьям, на жителей деревни болезни, неудачи, гинекологические недомогания, серьезные телесные повреждения и т. п. Другие виды ритуалов включают ритуалы гадания; церемонии, исполняемые политическими властями для обеспечения здоровья и плодородия людей, животных и злаков на их территории; посвящение в жреческую службу определенным божествам, в религиозные ассоциации или тайные общества, а также ритуалы, сопровождающие ежедневные приношения еды и питья божествам или духам предков либо тем и другим. Африка воистину богата ритуальными жанрами, и каждый включает в себя множество специфических действий.
Любое сельское общество в Африке (часто, хотя и не всегда, совпадающее с лингвистической общиной) обладает определенным числом отличительных ритуалов, включающих все или часть перечисленных выше типов. В различные интервалы— от года до нескольких десятилетий — исполняются все ритуалы общества, при этом, вероятно; реже других исполняются самые важные (например, символический переход политической власти от одного поколения к другому, как у ньякьюса из Танзании1). Поскольку общества — это не застывшие структуры, а процессы,
