Данилов и сам видел виртуальные руины: осыпавшиеся стены, обвалившиеся башни, кругом замки?, ключи от которых давно потеряны.
Порой дорогу в сетепространстве размывало туманом или маячили какие-то расплывчатые, рваные и грозные тени.
Но Кац твердо прокладывала трассу сквозь мглу, а на грозные тени просто не реагировала.
— Жалкое тряхомудие. Устаревшие системы так называемой активной защиты. И вообще меньше косись на виртуалку, лучше под ноги гляди.
В реальности под ногами Данилова был рыхлый и бугристый лед, который к тому же был утыкан словно иглами острыми кусками скальной породы. Отсюда до океанского дна километров тридцать, не меньше, но какая-то силища зашвырнула же их сюда! Они легко прошили океанскую бездну, которая будоражила сейчас в глубинах даниловской души самые мрачные архетипы.
Данилов с минуты на минут ожидал появления какого-нибудь глубоководного дьявола с зубами в человеческий рост. Купировать страх психоингибиторами было бы рискованным делом — так можно затормозить сознание до полных сумерков.
А в виртуальном пространстве руины сменились лабиринтом. Здесь тоже было неуютно. Кац сообщила, что они, наконец, ушли от слежки в зону кластеров, потерянных официальной картой размещения записей. У этих записей никогда уже не будет зарегистрированных координат.
Однако, в голосе Кац было мало радости. Она была возбуждена, но это возбуждение показывало лишь стопроцентную готовность к любой драке. Виртуальная Кац выглядела сейчас настороженной и уверенной в движениях полусобакой-полуптицей.
А Данилов едва контролировал свои ужасы. Динамические записи с неизвестной кодировкой представали в сенсоматрице как будто невинным узором из камней, но они могли в любой момент влететь через нейроконнекторы в его мозг и разметать его по горшку шлема.
— Солнышко, Кац, как ты собираешься откопать своего таинственного приятеля? — подал слабый голос недавно грозный Фитингоф.
— Слушай ты, баран барон. Это ж тебе не кладбище, где все координаты точные: аллея вечного покоя, вторая могила направо. Этот человек сам заметит нас. Он тут вроде лешего или, вернее, водяного…
Данилов вдруг увидел на сенсоматрице высунувшуюся из-под камня руку. Голую женскую, довольно худосочную.
Вздргнул от неожиданности, потом рванулся сканировать. И ничего. Массив бесполезных записей. Твердый виртуальный камень.
— Эй, гражданка Сусанина, — обратился он к Кац.
— Я тоже увидела. Это колодец.
Едва заметная «со стороны» дыра при точной наводке оказалась шахтой, уходящей в энтропийные тартарары, в зону полной информационной неопределенности. Глянешь туда и начинается головокружение.
— Осторожнее, Данилов. Поставь фильтры помощнее на свои нейроконнекторы.
Но было поздно. Из бездны вылетела цепочка киберобъектов и впилась в мозг. Данилов, был атакован обитателем информационной бездны. Сенсоматрица представила нападающего в виде морского змея. Данилов едва выскользнул из виртуального захвата и в обычной реальности увидел Кац, метнувшуюся к нему с термоножом.
Данилов отпрянул, сорвался с троса, который сам же устанавливал, и заболтался на страховочном конце. Кац потянулась, чтобы перерезать его.
— Не делай этого, чертовка!
Ледяной выступ, в который были вбиты крючья, несущие трос, сильно содрогнулся, как будто от смеха, потерял устойчивость, сошел со своего места, и… стало ясно, что он сыплется вниз здоровенными глыбами. Из-за каменной начинки эти ледяные глыбы не имели положительной плавучести, поэтому тонули, увлекая с собой людей.
«Боже ж мой, сколько же теперь утопать? До дна то ли двадцать пять, то ли тридцать километров».
Кац, пожалуй, права: конец, соединяющий его с тонущей глыбой, надо перерезать.
Но едва он избавился от груза, как черной глянцевой тенью к нему устремился подводный убийца.
Тень накрыла Данилова и ему показалось, что он умер.
Спустя пару минут Данилов обнаружил, что скорее жив, чем мертв, что находится в абсолютно замкнутом тесном пространстве. Между делом, инерционный датчик показывал, что его тело движется с большой скоростью вниз. Два, пять, двенадцать километров от ледяной коры. На пятнадцатом километре что-то разомкнулось и наблюдению открылось дно европейского океана Даже в тепловом диапазоне оно было похоже на Гималаи. Горные кручи, вершины, крутые склоны. Острые пики тянулись к Юпитеру. Некоторые из них покачивались в такт какой-то внятной им музыке.
У теплых насыщенных кислородом и азотом придонных вод было много живых обитателей. Огромные мощно пульсирующие гидры, полипы, размером с дворец, с лепными фасадами, стрельчатыми арками и колоннадами, существа типа морских звезд с километровыми мерцающими лучами, множество разноцветных медузоидов, мелко вибрирующие слизни, напоминающие живое серебро, и даже плоские черви, вытягивающие свои бесконечные тела из скальных пор. Коралловые навороты достигали исполинской многокилометровой высоты; не смотря на глубину, давление вод не мешало им взмывать вверх. Празднуя свою победу над водной толщей, кораллы взахлеб фосфоресцировали и люминисцировали.
Данилова принесло к громадному полипу, который угнездился среди трех каменных пиков. Экзоскелет живого «дворца» состоял из расширенной верхней части, метров на двести в диаметре, что напоминала гигантскую пористую чашу, и ножки, похожей на полукилометровый небоскреб, но сотканной как будто из жемчужных нитей. Чаша по краям была оснащена подвижными башенками, а посередине имела воронку.
Туда и стало всасывать Данилова. В воронке его сильно сдавило. Данилов испугался было за целостность своего скафандра, но наступивший простор развеял страх…
Очистив от грязи забрало, он увидел высокий свод, собранный в складки. Стены ребристые, там и сям расцветающие ажурными полусферами. На разных высотах по периметру идут волнистые борозды, имеющие вид галерей.
От пола до свода, находящегося сотней метров выше, тянутся изящные колонны, скрепленные из множества длинных игл. Некоторые, впрочем, сворачивают вбок, к стенам.
Пол — неровный и скользкий, упругий до дрожания, с какими-то органическими наплывами, напоминающими физиологические выделения.
Данилов сел. А Кац уже встала на ноги. Действительно непотопляемая барышня. Чипс сидел на корточках. Фитингоф копошился в луже как опарыш. Чуть подальше Марамой и два мозговика. И они тут.
— А где администрация, где портье, официант? — заголосил Фитингоф. — Мне нужен номер-люкс, девушка пятьдесят второго размера и суп.
— На суп не надейтесь, кухарка я плохая.
Со свода упала слизистая струйка и мягко доставила вниз существо, имеющее человеческие очертания. На макушке его, на подобие шапки Мономаха, росли водоросли, по телу и лицу ползали симбиоты. Симбиоты жили и в легких, по крайней мере изо рта при разговоре вылетали пузыри, а звуки речи были булькающими.
— Мир вам, капитан, — поспешно сказала Кац. — Надеюсь, вы в хорошем настроении. Я — Кац, чистильщица из «Шанхая-44», но, сами понимаете, занимаюсь не только уборкой производственных помещений. Я прописана в группировке Зонненфельда-Рыбкина.
— По-моему, она не слишком знакома с этим морским царем, — шепнул Фитингоф Данилову.
— Настроение было бы и получше, если бы с тобой, девушка из знаменитой банды Зонненфельда, не явилась бы куча каких-то непонятных типов. — заметило существо, являющееся здесь если не морским царем, то ответственным квартиросъемщиком.
