утонувший небоскреб. В других окнах нарисовались проекции платформы, чертежные ее разрезы и сечения. Варенцов видимо не терял годы зря, терпеливо шпионя за узловым сервером Чужого.
Расстояние до поверхности составляло три километра, дистанция до нижней границы ледяной коры — около пятисот метров.
Перед ними уже возвысился во всей своей красе один из четырех пилонов узлового сервера — бутылковидная конструкция диаметром где-то в триста метров.
— Как, не передумал, Данилов? — спросила Кац. — Может началось выпадение волос из усов или расстройство желудка?
— Нет, я по-прежнему стою на палубе в белых парадных штанах. Ты мне не помешаешь стать заслуженным пиратом республики. — гордо сказал экс-особист и сжал зубы. Это древнее средство помогло лучше всякого стимулятора.
— Но ты ведь уже разочаровался в примочке, именуемой капсула Фрая. — коварно напомнила Кац.
— Поэтому и хочу хакнуть сервер. Даже краткосрочная эрекция лучше, чем вечная импотенция.
Капитан Варенцов отдал честь.
— Эпохально звучит, Данилов. И пробуждает воспоминания… Тридцать лет назад у меня, вернее от меня, совершенно естественным образом родилась дочь. Я хотел сопротивляться Киберобъединению на свой мизерный лад…
— Но вы же были коммунар-соларит, как же естественным-то?
— Я был клон, но самый умеренный, никакой верификации и модификации, в моем чипе Фрая не сидела болванская психоматрица, оставшаяся от прежних воплощений, никто на мозги особо не давил. Психопрограмму «совесть» тогда еще можно было отфильтровать. К тому же, биологически многие солариты в 2023 году особо не отличались от жителей резерваций. То есть, могли размножаться естественным образом. Конечно, чисто теоретически. На практике же — всегда пролет. Пусть ты старался на даме, с превеликим усердием осеменяя ее, джин-подлюка стимулировал выброс энзимов-киллеров и всей многомиллионной толпе живчиков наставали кранты.
Но и я был химиком еще тем. Леваки, которым я загонял биочипы-грибы из оранжерей своей военно- космической базы, могли устроить все. И вирусную программку для джина, чтобы не мешал, зараза, нормальному оплодотворению. Короче, злонравие дало достойные плоды, случилось дитя. Но три года спустя мамаша дала деру в неизвестном направлении, не сказав даже «прости-прощай». Правда, не забыла прихватить мои солары — само собой, какие нашла. Сдрейфила дщерь иерусалимова, хоть была вся из себя. Крутизна, понимаешь, у ней во всем имелась, и в нраве, и в боках, и в сиськах, так что не надо никакой пенорезины. А как пружинили они! Ты просто подпрыгиваешь, если, конечно, сверху находишься. А глазищи у нее были — спелые маслины без всяких там проекторов. Ноги как колонны, особенно выше коленок, колонны из гладкого податливого мрамора…
— Папа, ты сильно отвлекся. — напомнила Кац.
— В самом деле? Короче, малышка Ханна стала без мамки расти у меня на базе. Однако, не все так просто — я сам дрейфил все больше и больше. Страх разбухал, не помогали никакие транквилизаторы и внутримозговые серотониновые инъекции. Я боялся, что если девчонку отыщут киберы-ищейки или интеллекулы Главинформбюро, то убьют, даже не разбираясь. Я боялся космических частиц и ионизирующих излучений, потому что пользовался самодельными защитными системами. Я дрейфил, что киберняня, которой я поручал Ханночку на время своих рейсов, вдруг взбесится из-за какого-нибудь вируса. Короче я перебздел.
И во мне появилась точка сопротивления, я захотел освободиться от этого страха. Эта точка разрасталась и я увидел, что получившееся пятно содержит враждебность к моему ребенку. Тогда я попросил, чтобы мои дружки изготовили малышке Ханне левый чип Фрая, левого джина, левый киндерпаспорт и переправили бы ее в какой-нибудь питомник в рабочем поселке.
Мои кореша устроили все это, но запросили за услуги слишком много. Поэтому мне пришлось крупно провороваться и уйти в отрыв. Я подбросил всякий самиздат балбесам-лейтенантам и сгоношил их на бунт. Не слишком порядочно, правда? Но порядочность мне претила, после того как предал своего киндеренка. А потом двадцать пять лет я просидел на дне морском и результат вам известен. Я превратился в водяного.
— Да, такой уж у меня папка, — прошептала Кац и сразу стала похожей на маленькую девочку. Хоть бантик на жесткие рыжие космы повяжи.
— И вот Небеса устроили нашу встречу. Щедрость дара необыкновенная, учитывая совокупную тяжесть моих грехов.
Джин Данилова впитывал последнюю доступную информацию по узловому серверу, весь этот многоуровневый кошмар, в который скоро предстояло окунуться, сам Данилов настраивался на борьбу. Треп капитана Варенцова мешал ему, но и трогал одновременно.
— Грех — это, по-моему, неправильный выбор. Но разве у были другие варианты? — спросил Данилов.
— Конечно, был. Он всегда есть. Признаться во всем начальству, пойти под трибунал. Мне бы дали каторгу на Весте, тогда это было худшее место во Вселенной, но девчонку бы легализовали….
Нырок бобра закончился у основания пилона, которое, подтвердив разведданные Варенцова, оказалось незамкнутым. Теперь аппарат всплывал внутри подводного небоскреба. Двадцать, сто, двести метров. Бобер уперся в горизонтальный кингстон, который выполнял обязанности шлюзовых ворот.
План капитана Варенцова был оригинален и прост.
Из-за приливной и вулканической активности одни слои ледяной коры сдвигаются относительно других, отчего пилоны корежит, а платформу перекашивает. Поэтому управляющая кибероболочка сервера снимает крен и всякие деформации перебалансировкой, заполняя и продувая балластные цистерны… Сейчас цистерна над ними будет открыта и бобра вместе с морской водой подбросит на высоту примерно в сто метров. Данилов, покинув машину, проникнет на нижнюю палубу сервера через ремонтный шлюз. Ханна с папашей, напротив, двинутся обратным курсом. Времени на это все в обрез, потому что кибероболочка сервера может дать команду на продувку цистерны…
В руке у повернувшегося в кресле Варенцова появился цилиндрик, из которого вылетали стайки зеленоватых искорок.
— Что-то вроде бенгальских огней? Вроде до Нового Года еще далеко, особенно юпитерианского, — заметил Данилов.
— Это карманный мезонный прерыватель, сейчас таких уже не делают. Поверьте мне, он вам пригодится на сервере. А еще вам не помешает синуклер, мезонный сшиватель.
Синуклер был на вид диском скромных размеров. К числу даров морского царя относился и браслет.
— Это не просто безделушка на память о нашей встрече, а контейнер с нитероботом внутри. Он тонкий и умный настолько, что вытянет вас из любой неприятной ситуации, буквально и фигурально. Но главное, Данилов, никогда не оборачивайтесь к подозрительным лицам своей филейной частью, ха-ха. Теперь время, труба зовет.
Данилов глубоко, как будто в последний раз (а может это и был последний раз), втянул спокойный воздух кабины и сказал занятой делами женщине:
— Пока, Ханна. Я так рад, что есть у тебя имечко, в отличие от меня. Хотя, честно говоря, оно напоминает мне слово «ханА». Но это субъективное впечатление.
Кац быстро прижала Данилова к своим губам, а потом отшвырнула. Это было совсем в ее стиле.
В одном из «окон» Данилов увидел, что кингстон верхней цистерны дрогнул и вихри из пузырьков с нарастающей скоростью понеслись к нему. Вслед за пузырьками рванулся и бобер, отчего все внутренности у членов экипажа упали вниз. Наблюдения прекратились, потому что вода могучим фонтаном ворвалась в балластную цистерну, утянув за собой бобра словно какую-то горошину. Потроха у трех соратников, казалось, провалились в сапоги. А затем внутренности прыгнули вверх. Это означало, что бобер остановился. Не теряя ни секунды, Варенцов скомандовал:
— Готово, юноша, прыгайте наружу.
И придал ускорение хорошим пинком. Шлюз выбросил Данилова в будто бы кипящую воду.
