следом. Ладонь попала в блюдо с патиссонами, голова женщины оказалась в соусе. Он едва не ворвался в «приемный покой», как вдруг сквозь ставшую зыбкой стену кухни увидел самку дракона, выедающую разъятые внутренности самца. Господин Берг, намотав волосы Асии Раисовны на руку, протащил женщину лицом по пролившейся сметане, хлестнул пару раз большим огурцом по заднице, и, вытерев ладони об ее шелковый халатик, отправился в свою комнату. Да и свои любимые сосиски не забыл захватить.
Чтобы не вспоминать недавнее озверение, господин Берг стал блуждать по ньюс-серверам. Леваков, вещавших с плавучих платформ в Балтийском море, видимо, всех утопили, а сайты, принадлежавшие Пяти Братьям, переживали из-за того, что наблюдается сильный отток капитал с фондового рынка: индекс Доу- Джонса упал за три дня на девять пунктов, а ДАКС на целых пятнадцать; соответственно резко подскочили цены на золото, платину, чипы с искусственным микроинтеллектом и гелий-5. А радовались тому, что миротворческие силы снова контролируют Ландскрона-Сити. Однако вот разминирование затруднено сильным насморком — на вооружении у террористов появилось лазерно-вирусное оружие. Узконаправленный луч может нести «на себе» вирионы и буквально проталкивать их через разные преграды. Подразделение голубой полиции, несшее патрульную службу на улице Правозащитницы Алексеевой, было выведено из строя наведенным ринитом… А вот это уже интереснее, ЦРУ обнаружило, что на русском оборонном предприятия в городе Екатеринбурге изготавливаются киберимпланты, способные придавать диверсантам невидимость…
Вранье — дело прибыльное; смысл выступления америкакесов понятен, перевести стрелки на Россию, начать борьбу против «утечки опасных технологий», наслать инспекторов вперемешку со шпионами; в общем, ковырять щель, пока не получится влезть в нее грязными ногами.
Ньюс-серверы продолжали катить на Москву, но господин Берг уже вырубился — и во сне он видел пляж в Анапе, лет так двенадцать назад, когда еще не было никакого ОПГГ — под вечер, без зноя, а вокруг все свои, где-то неподалеку жена Маша, совсем еще не стерва, баюкает младенца-сынка, ничто не угрожает, никто ничего не требует…
В понедельник Виталий Магометович появился на работе с перевязанной рукой. Это выглядело странным, вряд ли такой солидный муж катается на роликовых коньках.
— Никто не зажимает деньги, — стал неторопливо объясняться шеф. — Вы сейчас на верном пути, в хорошем рабочем состоянии, и мы просто боимся, что большие суммы могут вывести вас из равновесия и даже ввергнуть в неприятности, что также помешает нормальному завершению нашей общей работы.
— Виталий Магометович, ежели вырисовывается такая забота о человеке и труженике, то, может, избавите от Сороса, который очень интересуется моими доходами.
Босс проявил максимум внимания и сразу пригласил в кабинет господина, представившегося детективом Саидом Бекмурадовым — родственник тетушки Асии, что ли. Выглядел тот вполне солидно — квадратная фигура, на глазах вместо бимонов более модерновые лекторы, [25] оттого радужки на вид черные, без зрачков, а в них то ли искорки, то ли цифирки прыгают. Шрамы на лице, на левую руку или протез перчатка натянута — богатое, значит, прошлое. А еще Бекмурадов кого- то напоминал…
— Так кем назвался этот бандит и как выглядел?
Выслушав жалобу, шеф торжественно пообещал, что означенный Сорос и другие университетчики больше никогда не появится на горизонте. И вообще программист Берг будет до конца дней как сыр в масле кататься. Будущий «сыр» почти что даже поверил.
Впрочем, когда вечером господин Берг уходил с работы, в голове роились совсем иные мысли. О том, что его держат на крючке. Ему не отдают деньги, чтобы он не дал деру. Он не дает деру, потому что ему не отдают деньги. Опять привиделся бак по производству биодизеля с гниющей килькой и трупом в собственном соку. Надо разорвать порочный круг и не ждать момента, когда к нему в подворотне подвалит Сорос или на темной улице схватят за горло родственники Юнуса.
Ехать надо прямо сейчас — как-никак немалая сумма в кармане, да и Берга-Майкова пока что вымарали из красного списка банковского коллектора. Немедленно отваливать. Сейчас прямо на вокзал имени Пилсудского,[26] тот, что ранее был Варшавским. Сперва, куда угодно, только бы из ОПГГ. Потом семью разыскивать…
Господин Берг вышел на станции «Проспект Бжезинского» и двинулся на другую сторону платформы, чтобы отчалить к вокзалу.
Всего два шага — и господина Берга скрутило. Ударило по всем болевым точкам, вызвало нехватку воздуха и тошноту. Вдобавок и кровь хлестнула из носа, как из сифона. Господин Берг понял, что еще пара шагов в нужную сторону и он заорет от боли. Он повернул назад и боль стала униматься. А когда сел в поезд, идущий в прежнем направлении, то начал приходить в себя.
Было ясно, что Виталий Магометович нашел способ привязать его к колышку. И жаловаться бесполезно, некому. Наверное среди ста пунктов договора есть такой, который указывает, что до полного исполнения всех обязательств господин Берг технически лишен возможности покинуть ОПГГ.
Господин Берг всегда считал, что жевание очень помогает нервам. Поэтому вынул говорящую конфету «девушка твоей мечты», подарок «профессора», и сунул ее в рот. Та сладострастно застонала, но он едва не сломал об нее зуб. Внутри конфеты находилась ампула. Господин Берг осторожно развинтил ее и увидел характерную пилюлю ядовитого цвета. Да, запах и вкус тот самый. Это — наркод. Похоже, рэкетиры неплохо знают его скрытые желания… Нет, заглатывать наживку не будем. Господин Берг вдруг успокоился, почувствовав, что, помимо этого лукавого мира, есть другой, более объемный и важный.
На станции «Европейская» (бывшая «Приморская») программист Берг отличался от других пассажиров, идущих к эскалатору, только своим бледным видом. И отужинал мирно, хотя Асия Раисовна активно вертелась перед ним, причем было заметно, что под новым шелковым халатом нет даже трусиков.
Потом господин Берг отправился в свою спаленку и даже ухитрился заснуть. Но коварная баба, конечно же, проникла в его комнату. Когда он проснулся, она уже сидела на нем и теребила его чресла.
Его руки стиснули буфера Асии Раисовны, еще немного — и брызнула бы кровь, но тут страшная картина вспышкой осветила его мозг.
Желтые яростные фонтаны вздымаются к косматому лиловому небу, словно пытаясь вонзиться в него. Он распростерт на гиацинтовой зыбкой поверхности, а самка оседлав его, закогтила когтями шести лап, подрезала челюстеруками, придушила двумя хвостами и готова пропороть трехрядками челюстей, чтобы отложить в него свое начиненное хищными лярвами яйцо…
Господин Берг заорал и выскочил из-под упругих телес искусительницы.
Она разочарованно отправилась к себе. А он спал как никогда спокойно за последние пару месяцев и через окно его баюкала своими нежными лучами Луна.
На следующий день динамическая модель уже жила, ее самопрограммирующиеся субъекты, состязаясь или сотрудничая друг с другом, наращивали полезные навыки. Они все более умело противостояли воздействиям внешней среды и уже пробовали совместно использовать ее, переходя на новый уровень сложности.
Но когда господин Берг брал передышку от своего трудового штурма, в голове начинал настойчиво звенеть вопрос: «Что это?». Если это не игрушка, не бессмыслица, прикрывающая отмывание денег, не биотехнологический проект, тогда что? А не являются ли самопрограммирующиеся субъекты, которых он смоделировал по воле Виталия Магометовича… каким-то цифровым представлением тех самых лярв из его вид
Вечером на станции «Музей Маннергейма» господин Берг заметил ту самую девушку, что намедни улыбалась его кривляниям, — практически в тот момент, когда двери уже закрывались. Не думая о последствиях, он рванулся и успел выдраться из сжимающихся створок, потеряв при том половину пуговиц, в том числе весьма важную — с самой ширинки.
Молодка еще не заметила рвущегося к ней навстречу господина Берга, когда боль уже оглушила и остановила его.
Что делать? Позади очень вероятный капец. Но еще один шаг вперед и тоже кранты. Что выбрать, вероятный капец или немедленные кранты?
Господин Берг все-таки шагнул вперед.
Девушка подхватила его, когда он уже падал, ведь всё тело вопило от боли.
Она чем-то попрыскала ему в лицо, отчего сразу полегчало, боль отступила, и на смену ей пришла
