верный робот метко швырнул трубу немаленького диаметра в людей Казлаускаса, попытавшихся под шумок заскочить в бункер. И прикончил еще троих.
Однако вражеский манипулятор был помассивнее и поприземистее, чем робот Василия — сущий робозавр. Он хоть и свалился, но низкий центр тяжести и отличный расчет моментов вращения позволили ему быстро оказаться на ногах. Робозавр включил дублирующий гидравлический узел и снова стал наступать, внушительно помахивая своей стальной дубиной.
Василий не успел оглянуться, как был прижат к стене. Приближалась, по мнению многих, финальная часть поединка. Бодик старался помочь, предлагал приемы из арсенала дзюдо и джиу-джитсу, разрабатывал оптимистические и пессимистические прогнозы развития событий — но даже оптимистические давали девять шансов из десяти, что всё закончится разрушением Робоваси и жалкой смертью его оператора.
Вот уже робозавр отвел могучую руку для колющего удара, собираясь пригвоздить Робовасю к стене и устроить красивую заключительную сцену. Наверное, вражеский оператор уже произносил фразу типа: «Ну, все, отпрыгался.» А через входной проем бункера снова входили неприятели и занимали удобные огневые позиции.
Василий успел развернуть своего робота боком и с первого тыка швеллер воткнулся в стену, всего лишь скользнув по «животу». Увы, Робовася попутно схлопотал тяжеленный удар пятисоткилограммового кулака по «плечу» и присел, не совладав с вражеской мощью. Теперь кулак робозавра собирался врезаться в верхний сектор «груди» Робоваси, где находилась кабина с Василием. Приближался нокаут. Но в последний момент Робовася ухватился за швеллер и использовал его как брус для гимнастического переворота. В конце упражнения верный робот сел на бетонный пол и, крутанувшись на опорном станке, то бишь заднице, подсек врага.
— И мы умеем моменты вычислять, — похвастал Вергилий.
Падение робозавра с монументальных ног сопровождалось грохотанием, вышибающим барабанные перепонки. В его корпусе образовалась внушительная вмятина, из открывшихся щелей брызнула гидравлическая жидкость вперемешку с искрами. Но добить поверженного противника Робовася не успел.
Боевики генерала Казлаускаса наслали на него тучу кумулятивных гранат, которые прожигали обшивку корпуса. Укусы были болезненны: каждый боезаряд уничтожал какой-нибудь сервомеханизм, оптоволоконную линию, чип или рычаг. На экранах кабины управления множились сообщения о дисфункции очередного узла, принципиальная схема робота закрывалась пятнами тумана. Туман был гибельным и надлежало крепко поторопиться.
Робовася перевернулся на «живот», согнул в шарнирах четыре конечности и, резко распрямив их, прыгнул в сторону вражеских бойцов — а когда упал, то заскользил по гладкому полу, одновременно вращаясь вокруг какой-то оси. Таким макаром многотонная кегля истребила немало врагов, и даже раздавила пару погрузчиков, за которым укрывались гранатометчики. Но едва Робовася стал подниматься, как сзади рванулся к нему робозавр, успевший заменить пару поврежденных узлов. Василий оказался в положении армии, сражающейся на два фронта.
Робовася упал на левый бок и пропустил робозавра над собой. Затем поднялся, опираясь на перевернутый вилочный погрузчик, и оператор Майков обозрел ту силищу, которая перла на него, изрыгая и проклятья на разных наречиях, и незатейливый рев. Настоящее нашествие «двунадесять языков» а ля Наполеон. Впереди громоподобно топал робозавр, который сжимал в своих грейферах корпус тактической ракеты. За ним бежали и ехали на погрузчиках и перегружателях «свободные европейцы», ощерившиеся разнокалиберными стволами.
Надлежало в течении крохотного промежутка времени сделать очень много полезных движений.
Василий или, вернее, его робот, опустился на одно колено, избегая удара ракетой по кумполу, левой «рукой» оперся о пол, правой «рукой» начал тормозить корпус робозавра, а правой «ногой» врезал ему под коленный шарнир. Многотонный враг с налету снес Робовасе правую» руку», но она всё-таки сыграла роль препятствия и, в сочетании с подколенным ударом, создала вращающий момент, с которым противник уже не совладал.
Робозавр снова грохнулся оземь, отчего содрогнулся даже фундамент, а Робовася, уже полулежа, размозжил ему «ступней» верхнюю часть «груди», где находились оператор и блоки управления. Противник, пуская вонючий дым и снопы искр, явно потерял способность к целенаправленному поведению. Он только подрагивал конечностями и жужжал уцелевшими сервомеханизмами.
Затем Василий толкнул беспомощную тушу робозавра — так, чтобы надежно загородить ею входной проем бункера номер два. Тактическую ракету Робовася прихватил в качестве трофея и расплющил ею погрузчик с атакующими бойцами генерала Казлаускаса, напоминая при этом известного хиппи по имени Самсон, который как известно мочил неприятеля ослиной челюстью. А затем, вложив чувства, раздолбал в лепешку желтый контейнер.
Хотя кумулятивная граната пережгла левую ногу Робоваси, он закрепился сбоку от входного проема, угрожая превратить в неаппетитное дерьмо своей «булавой» всякого, кто попытается пролезть в бункер.
Когда Вергилий шепнул: «У нас был один шанс из десяти, и мы его использовали», казалось, можно было торжествовать победу. Тем более, и враг, проявив слабину, предложил вступить в переговоры.
— Господин Майков, немедленно прекратите сопротивление, иначе вы будете безжалостно уничтожены, — раздался ужасающей силы голос из стенных громкоговорителей.
— Не впечатляет, дешевая похлебка, от вашего грохота спать хочется, — отозвался Василий. — И вообще даже зайчик может заговорить громовым басом через динамик в тысячу децибел. Давайте, панове, общаться через терминал в кабине моего робота.
Как ни странно, невидимый собеседник сразу послушался. Теперь его голос, пройдя через аккуратные динамики, выглядел куда более миролюбивым:
— Майков, ну что вам от нас надо? Мы все прекрасно знаем, что вы незаурядная личность, так что не ст
— Угу. Кому я чего-то доказываю, тот долго не живет. Кстати, с кем я беседую?
— Это Лев Константинович.
— Добрый день, Лео Казлаускас. Рад, что вы уже выбрались из подземелья.
— Добрый день, Василий Савельич. Надеюсь, что вас под землю тоже не тянет. Вы здесь прилично уже побузили, но полагаю, остались в неведении относительно наших целей.
— Отнюдь. Ваши цели таковы: наготовить «всадников на драконе», по-быстрому, как пончики, начинить их вытащенной из меня и клонированной x.структурой, и вперед, на «московскую империю». Я, между прочим, теперь в курсе, насколько генерал Казлаускас «любит» москалей.
— Ай-яй-яй, подслушивать-то нехорошо. Но, во-первых, контейнера больше нет, о чем я не очень сожалею. Во-вторых, мой отец увлекается историей, генеалогией и всем таким, очарован свободолюбивыми героями ушедших эпох, так что может кинуть пару ничего не значащих лозунгов, в-третьих, забудьте вы о Москве. Так же, как и она о вас забыла.
— Генерал, то есть ваш папенька, очарован героями Ваффен СС и шуцманшафт-батальонов. И при этом он собирался выпустить в свет тысячи x.терминаторов. Ну да, забыть об это легко, если уж совсем дебил. Может, Москва меня не очень вспоминает, но я-то помню, что мой дед защищал страну от тех самых «свободолюбивых героев», так что и мне надо на деда равняться, чтобы нынешние «свободолюбцы» не дожрали Расею.
— О, нашла коса на камень. Какой патриотизм, бросаю в воздух чепчик. Но неужто вы — против свободы, такая вроде сильная личность.
— У вампира одна свобода, у меня другая.
— И насчет русофобии вы перегибаете. У меня, между прочим, бабушка по маме — русская.
— Лучше бы дедушка был русским. За «любимую» тещу генерал Казлаускас вполне может отомстить всему русскому народу.
— Ха-ха-ха. Это удачный пассаж. Спасибо, писатель Майков. Мне, кстати, нравятся ваши тексты. Пишете намеренно коряво, но всегда находите неожиданный ход.
Дьявол моментально купил душу за бесценок. Любому человеку, сказавшему такие слова, Майков готов был простить даже избиение младенцев. Однако он вспомнил и деда, и прадеда — уж они-то душой не
