— Ну что ж, пора расставаться. Наши симуляционные тела скоро погибнут в неравном бою, — сообщил Вольф, — а вот ты упорхнешь.
— Куда? — спросил Ред скорее всего из приличия, потому что ход мыслей Вольфа был вполне ясен.
— Куда-куда? Слушай, старик, я так рад, наши расчеты полностью оправдались, зеркалка тянет тебя ТУДА с негагравитационной силой в десять метатонн. На восемьдесят процентов ты уже состоишь из зеркальной материи, поэтому можешь даже почувствовать свою изоморфу из другого мира, которую ты наверное называешь Тенью. Ты уже там прописан. Нам надо только сделать маленький толчок и телепортационная трубка сработает… как коромысло, извини за несколько лубочное сравнение. На какое-то время ты окажешься в том мире, а твоя изоморфа, напротив, здесь.
Ред почувствовал как что-то набухло и затвердело у него под горлом. Он едва смог вздохнуть.
— Как все просто у вас. Восемьдесят процентов зеркалки, негагравитационная сила, принцип коромысла… А я, блин, получается монстр какой-то, если моя человеческая плоть и кровь замещены зеркалкой!
Он замолчал, потому что ему не хватило воздуха.
— Парень, ты меня разочаровываешь, — Вольф погонял кривую улыбку по лицу. — Ты готов был жизнь отдать хрен знает за что, за освобождение Марса от налогового гнета, а сейчас тебя взволновала такая ерунда — из чего состоит твое тело. Ладно, успокойся. Твой мозг и парадоксальным образом мочеполовая система по-прежнему состоят из нашей материи, поэтому твои мысли, моча и сперма принадлежат этому миру и послужат нашему общему делу.
— Почему туда нельзя отправить бластулу?
— Потому что в том мире у нас нет агентуры. Там должны оказаться твой мозг, ну и то, что пониже пояса, чтобы успешно заразить тот мир нашей материей, которая, кстати, по полному праву будет там считаться ужасной дьявольской зеркалкой.
6
Второй симулант надел на Реда комбинезон из многослойной металлорганики. На пояс Реда был прицеплен симбионт-доктор, который быстро нашел своими щупальцами его вену и начал дозировано вводить вещество, связывающее неустойчивые белки и заменяющее воду на антифриз.
Ред понял, что Марс в том мире заметно отличается от Марса в мире этом.
Заработала какая-то установка, по крайней мере пол завибрировал. Вольф стал раздуваться, растягиваться и раскрывать свой рот. При этом он напоминал не столько хищника из млекопитающих, сколько самую зловредную рептилию.
Когда рот симуланта раскрылся во всю кошмарную ширь, Ред почувствовал сильную тягу, его будто понесла прибойная волна. Она быстро смыла боль, которая уже захватывала его тело.
Ред и видел, и чувствовал, как его тело превращается в набор ручейков, которые устремляются в жутковатый и смешной провал. Через какое-то мгновение Ред перестал мыслить и сознавать себя.
Когда он очнулся, то подумал сперва, что заживо похоронен, засыпан землей, не дышит. Течение времени практически не ощущалось. Он как будто качался на волнах мирового океана, где плавают левиафаны, на которых стоят все миры. Потом Ред осознал свои конечности. Покой уходил из его тела.
Он не был засыпан землей, но находился в замкнутом пространстве. Комбинезон уже распался на быстро разлагающиеся куски, симбионт-доктор, введя последнюю дозу «оживляжа», отлепился от пояса — существо из другого мира не должно было следовать за Редом дальше.
Но куда дальше?
Вместе с холодом на тело набрасывалась боль, вторгаясь в каждую ожившую клетку. Ред метался от этой боли, натыкаясь на металлические переборки, пока его пальцы случайно не нащупали стыки небольшого люка. Ред, поднатужившись, выхаркнул несколько капсул, которые были вживлены в миндалины его горла. Растер пальцами содержимое капсул и вмазал его в стыки. Агрессивные робомолекулы накинулся на металл, быстро разрушив замок и петли. Ред толкнул люк и упал с высоты нескольких метров.
Из-за столкновения с полом секунд десять он «отдыхал». Потом наконец смог оглянуться. Он выпал из ящика. Ящиков, вернее узких как гробы металлических контейнеров, было много, целый штабель вдоль бетонной стены — все покрыты изморозью, у каждого на передней стенке набор индикаторов, плюс неряшливо подведенные провода и трубы.
Что там внутри — живые тела, трупы? Как бы в ответ, из одного контейнера донесся стон, звуки отчаяния и боли…
Ред уговорил себя, что первым делом надо убраться отсюда. Он натянул какую-то робу, более напоминающую половую тряпку, затем поднял решетку в углу зала и готов был спуститься в дренажную систему.
— Вах, кого я вижу! А ведь плантация — такое неприятное место. И ты в любом случае успеешь сюда попасть. Зачем торопишься, дорогой?
Бородатый человек с фонарем и небольшим двуствольным автоматом подошел к Реду. Улыбнулся и нанес удар прикладом. Брызнула кровь. Кровь, зараженная зеркальной материей.
Похоже, это был концлагерь. Ред догадался, о какой плантации идет речь. Он когда-то читал фантастический рассказ на эту тему. Лагерных доходяг, не годных для общих работ, превращают с помощью генной стимуляции или ядерного трансфера в «грядку» для выращивания новых органов и тканей.
Из заживо похороненных вынимают ломтиками печень, из них высасывают костный мозг, у них вырезают сетчатку глаз.
Бородач снова замахнулся, но второй раз бить не стал. Ухватив Реда за волосы, повел его одним коридором, другим, третьим. С лязгом поднимались и опускались решетки. Наконец конвоир и полусогнутый заключенный оказались в бетонном бункере, где сидело еще несколько бородатых людей в униформе и играло в голографические нарды. Из стенной ниши посверкивало глазками объемное изображение бородатого старца.
Началась забава, у детей называемая пятый угол. Вертухаи лупили Реда по спине, по почкам, по животу, перебрасывая друг другу почти что как плюшевую игрушку.
Когда они увидели, что Ред готов потерять сознание, то оттащили в другое помещение и швырнули на склизкий пол. По запаху он понял, что это загаженная уборная.
— Наведи марафет, крошка, — подсказал бородач, оставшийся у дверей.
Ред помочился с кровью, и вместе с тем вышла зеркальная материя, призванная вывернуть наизнанку этот проклятый мир. Потом попил едкой отдающей металлом воды из под крана. Его вырвало — зеркальной материей.
— Заканчивай прихорашиваться, — бородатый конвоир пощелкал толстыми пальцами, — и топай на работу.
По тоннелю Реда провели в еще одно помещение, где лежала стопка грязных комбинезонов и резиновых шлемов, напоминающих противогазы.
— Чего выбирать, хватай любой и быстро. Ты и так прилично опоздал на смену сегодня, рискуешь остаться без пайки.
Ред стал натягивать безразмерный комбинезон, затем пахнущий рвотой шлем. В окошко он уже видел зэков, что работали в карьере, огражденном высоким металлическим забором с динамической колючкой.
Над всем господствовал огромный купол горы Павлина, из-за которого только что стартовала ракета, прочертив легкую дымную царапину своим факелом. Химический двигатель. И никаких высотных теремов, пытающихся утереть нос исполинской горе. Это был другой Марс. Безжизненный бурый.
— Не зли меня, — сказал бородач и тут же получил ребром ладони под нос. Потом еще в точку «небесного спокойствия». Хрюкнув и заливаясь кровью, вертухай сложился на пол. Шок, но не кома — то, что нужно.
Ред стащил с бородача форму, с трудом натянул на его тугое волосатое тело зэковский комбинезон.
