Капитал этих стран, точно также как и английский, выходя на мировую арену, вторгается в социумы, ведущее некапиталистическое хозяйство, насилует и разрушает их — в целях максимизации прибыли и снижения издержек.
«Надеяться на то, что капитализм когда-нибудь будет довольствоваться только средствами производства, которые он может получить путем товарообмена, — значит строить себе иллюзии… Поэтому капитализм считает для себя жизненным вопросом насильственное присвоение важнейших средств производства колониальных стран… Как вступительный прием капитала вытекает систематическое планомерное разрушение и уничтожение тех некапиталистических социальных объединений, с которыми он сталкивается при своем расширении. Мы имеем здесь дело уже не с первоначальным накоплением: описанный процесс продолжается до наших дней. Всякое новое расширение колоний сопровождается конечно этой упорной войной капитала против социальных и экономических отношений аборигенов и насильственным похищением их средств производства и рабочих сил», — отмечает исследовательница накопления капитала Р. Люксембург. [41]
Из-за кровавых религиозных конфликтов 16–17 вв. Франция слишком поздно включилась в борьбу за колонии. Все ее попытки в 18 в. перехватить колониальное лидерство у Британии завершаются неудачей. Франция остается страной с большим аграрным перенаселением, с развитыми ремеслами и мануфактурами, но со слабым развитием фабрик — сказывается нехватка дешевых колониальных ресурсов.
С французской революции начинается переход от аграрного сословного общества к индустриальному буржуазному, который занял около 80 лет. Сопровождалось это большими кровопусканиями. Во Франции так и не произошло решительного раскрестьянивания, как в Британии. Однако излишки аграрного населения были перемолоты репрессиями и войнами, которые длились без перерыва 23 года. Десятки тысяч голов сняла революционная гильотина. В провинциальных городах примечательным видом казни было массовое утопление. В одной только Вандее было уничтожено до полумиллиона человек, преимущественно простых крестьян.[42] Буржуазные демократы истребляли социальные слои, задержавшихся в феодализме, с размахом и изобретательностью. Например, во время «республиканских свадеб» связывали вместе голышом священника и крестьянку, после чего топили.[43]
Наполеоновские походы стоили Франции потери двух миллионов человек.[44] Причем на одного солдата, погибшего в бою, приходилось десять умерших от болезней и недоедания.
Пока Франция не начала снова набирать колониальные владения, жизнь простонародья была весьма скудной. Как пишет Ф. Бродель: «На девяти десятых территории Франции бедняк и мелкий земледелец питаются мясом лишь раз в неделю, да и то солониной».
С революцией 1830 г. завершилась эпоха Реставрации, закончилась династия Бурбонов и под маской Орлеанской династии к власти пришла финансовая олигархия — Луи-Филиппа сажали на трон главные французские банки Казимир, Перье, Лаффит и другие. Не случайно в это время Франция начинает новое обретение колоний и, прыгнув через море, приступает к покорению Северной Африки — с Алжира.
В феврале 1848 г. монархические личины с господства крупной буржуазии во Франции были сорваны. Политическая власть легко перешла в руки Временного правительства, диктаторская военная власть в руки масона генерала Кавеньяка — на тот случай, если низшие слои общества воспримут демократические лозунги слишком буквально.
С революцией 1848 будет отменено прямое рабство во французских колониях, однако различные формы принудительного труда будут существовать там вплоть до конца колониального владычества. (Например, в Западной Африке французская администрация принудительно набирала негров как носильщиков грузов. Во время работ значительная их часть погибала от истощения и изнурения. А, чтобы остальные не разбежались, их жен отправляли в лагеря; там охрана развлекалась, насилуя беззащитных женщин.)
Да и десятки тысяч представителей французских низов, проштрафившихся перед капиталом, были отправлены за море, на каторжные работы. С каторги в тропической Французской Гвиане, в частности на Чертовом острове, возвращалось меньшинство.[45]
С потерявшими работу на земле, пролетаризировавшимися крестьянами, число которых к сер. 19 века доходило до 9 млн., французская буржуазия не церемонилась.
Непосредственной причиной к пролетарскому выступлению в июне 1848 г. послужило закрытие либеральным правительством «национальных мастерских» — на общественных работах было занято свыше 100 тыс. чел. Неженатых рабочих 18–25 лет незамысловато отправляли в армию, а остальных — на земляные работы в провинцию. Рабочие естественно возмутились — они оказались лишними на празднике всяческих свобод.
Расправа либералов над восставшими носила беспредельно жестокий характер.
Общее число рабочих, уничтоженных либеральной буржуазией в 1848, оценивалось в 11 тыс. чел. — расстреливали в Париже без суда и следствия..[46]
После победы буржуазно-либеральной революции 1848 г. и разгрома пролетарских выступлений Луи- Наполеон, избранный президентом Франции (затем он еще станет императором), начинает полномасштабную капиталистическую модернизацию. Первый этап ее завершится разгромным поражением во франко-прусской войне и отвратительными сценами братоубийства после подавления Парижской Коммуны 1871 г.
Тысячи людей были уничтожены лишь за то, что выглядели не так, как добропорядочные буржуа. «Было плохо в этот день оказаться заметно выше, грязнее, чище, старше или некрасивее своих соседей».[47] Тридцать тысяч французов из низших слоев общества было расстреляно и вдвое большее число сослано на гибельную заморскую каторгу.[48]
Однако английская буржуазия, отбросив прежнюю вражду, передала французской буржуазии немалые куски колониального пирога в Африке и Индокитае, поделилась контролем над Китаем — это помогло Франции выбраться и из кровавого омута классовых конфликтов, и из пучины прусских контрибуций. Англия опасалась чрезмерного ослабления Франции — надо было поддерживать баланс сил и постоянную вражду континентальных держав…
К началу французского завоевания Алжира в 1830 г. общинная родовая и нераздельная семейная собственность являлись господствующими типами земельного владения у берберов и арабов, что, в значительной степени, было связано с природно-климатическими условиями региона. На большей части страны засушливый климат вынуждал население заниматься экстенсивным скотоводством или же вести земледельческое хозяйство с использованием ирригационных систем, создаваемых коллективным трудом.
Французское правительство начало с того, что присвоило большую часть покоренных земель; и тех, что находились под управлением прежних владетелей страны — деев, и тех, что были во владении арабских и берберских родов, но не находилось под земледельческой обработкой: пастбищ, лесов, лугов, «пара» и залежи. Конфискованная земля передавалась и продавалась под поселения французских колонистов — cantonnements. Не была оставлена вниманием конфискаторов не только общинная, но и частная земля — если она требовалась для основания или расширения поселений европейцев, или в интересах фиска. Захват земель у берберских и арабских родов проходил регулярно — упомянем постановления колониальных властей от 1830, 1831, 1840, 1844, 1845, 1846 гг.
Закон 16 июня 1851 г., забрал все леса в собственность французского государства, по нему коренное население лишилось 24 млн. га лугов и земель, поросшим низким кустарником — что фактически погубило туземное скотоводство.[49] Местное население последовательно вытеснялось в малоплодородные горные и пустынные районы. Но система конфискаций и последующих продаж не столько вела к усилению европейской колонизации, сколько
