работу ездят и зимой, и летом на лошадках в эту самую Кушкопалу. А то и пешком ходят, хотя это, как говорится, не ближний свет. Впрочем, счастливчиков — единицы, большая часть трудоспособного населения из 400 жителей — безработные. Везучими считаются те, кто смог устроиться в колонию, расположенную в райцентре, сторожить зэков. Прежде еще можно было «завидовать» учителям, но и они ходят теперь под дамокловым мечом. Не один год стоит вопрос о закрытии школы (детей-то нет, почти не рожают с начала реформ!). Какое-то время школу удавалось отстаивать, недавно ее сделали структурным подразделением Кушкопальской средней школы. Вскоре, видимо, закроют совсем. Такая же перспектива и у местного детсада. Собираясь в своем стареньком холодном клубе, местные бабушки поют частушки: «Мы на Ёркине живем, кое-как питаемся, когда песен попоём, когда по-матюгаемся». Местные жители в шутку называют свою деревню «Нью-Ёркино». В созвучии названия с городом американских небоскребов есть какая-то особо печальная ирония. Люди живут по большей части натуральным хозяйством, огородами, грибами, ягодами. Перспектив никаких не видят. И пытаются об этом не думать. День прожит — слава Богу! И в других пинежских деревнях ситуация такая же, только здесь еще сказывается оторванность: деревня лежит за рекой Пинегой, на «том» берегу. Настоящая же переправа тоже только в Куш-копале.
Наша первая поездка в Ёркино была связана с работой по проекту «Поиск новых путей выживания северной деревни». Целью проекта было раскачать, запустить процесс местного развития в ряде районов Архангельской области, прежде всего в Пинежском, Коношском и Мезенском. Пинежье тогда стало основной площадкой нашей работы, центром внимания.
К тому времени в Пинежском районе уже имелась одна инициативная группа, в малюсенькой деревушке Церкова. Создала ее замечательная женщина Вера Васильевна Степанова, энтузиастка, настоящая подвижница. Многие годы она работала директором Веркольской школы, а выйдя на пенсию, вернулась в родительский дом, в родную деревню Церкова. И не смогла смириться с упадком, пьянством и общим разором тамошней жизни. Узнав о нашем опыте местного развития в других районах области, она взялась объединить людей, чтобы вместе решать деревенские проблемы и бороться с тем удручающим положением, в котором находилась деревня. Мы решили поддержать этот росток инициативы. Имея немалый опыт социального консалтинга, нам было интересно опробовать его на новой территории, используя с самого начала широкий системный подход.
Идею активно одобрила заместитель главы области по социальным вопросам Тамара Дмитриевна Румянцева, ставшая нашим серьезным партнером. Она терпеливо старалась создавать условия для того, чтобы работа развивалась. Порой засиживалась с нашими бумагами допоздна, переживала за то, что получалось.
Подспорьем стало и то, что удалось создать в райцентре, Карпогорах, группу поддержки, кружок интеллигенции, заинтересованной в местном развитии. Некоторые из этих людей, в частности Виктор Афанасьевич Кривополенов (на тот момент глава сельской администрации), сыграют позднее немалую роль в развитии территориального самоуправления в Пинежском районе.
Поддержали наши планы и в администрации Пинежского района. Глава района Александр Владимирович Хромцов высказался определенно: «Это очень важно. У нас есть такая поговорка: „Помогать тем, кто помогается“. Это значит, помогать тем, кто сам думает, проявляет активность, отвечает за себя».
Так началась в Пинежском районе работа, направленная на то, чтобы «помогать тем, кто помогается». Я был очень рад, когда услышал эти слова, поскольку они довольно точно отражали нашу позицию, нашу философию и наше понимание собственной роли: того, кто мы, что мы делаем и почему считаем себя вправе идти к людям в деревнях.
Не думаю, что многие тогда понимали нас. Одни снисходительно, жалостливо или скептически кивали (хорошо, что еще у виска не крутили): «Безумцы! Камикадзе! Хотите кого-то там поднять. Никого вы не поднимете! Это страна такая! Тут бардак по жизни». Другие считали нас некими идеалистами, проповедниками, ну, или «народниками», которые идут уговаривать народ, несут ему какие-то свои идеи.
Наверное, в этом была некая доля истины. Ведь на самом деле мы хотя бы отчасти должны были быть агитаторами, проводниками идей, убеждений (то есть, по сути дела, миссионерами). И чтобы это делать, нам надо было разделять эти идеи, верить в них самим, то есть быть в известной степени идеалистами.
И все же мы понимали свою роль, свое предназначение по-другому. Мы считали себя, прежде всего, носителями социальных технологий (технологий, которые помогают запустить процесс местного развития). Мы смотрели на себя не как на проповедников, а как на экспертов. Мы занимались консалтингом. Речь шла не о том, чтобы кого-то на что-то поднять или искусственно внедрить какие-то идеи. А о том, чтобы помочь деревне выстроить систему своего развития. Консалтинг — это способ профессионально принести те технологии, которых не хватает в какой-то сфере деятельности или на какой-то территории. Консалтинг в нашей стране только появился. Он уже востребован большим бизнесом, который платит за него большие деньги, понимая, что без него сложно говорить о развитии. Говорить о востребованности социального консалтинга намного сложнее, поскольку хорошего социального консалтинга у нас очень мало, особенно по работе с селом. Но без консалтинга говорить о развитии сельских территорий сегодня попросту не приходится.
Вот посмотрите. Необходимо запустить процесс развития определенной территории (деревни). Значит, необходимо создать механизм развития этой территории. Чтобы это получилось, надо связать определенные элементы. Хотя бы некоторые из требующихся элементов этого механизма должны быть внутри этой территории. Необходимо помочь найти эти элементы (или создать их), усилить, актуализировать, помочь выстроить этот процесс.
Ответственность за то, каким будет развитие, должна лежать на людях в этой деревне. Часто
Мы все время об этом говорили. И свою роль старались обозначить четко. Это довольно часто не воспринималось или переиначивалось. Но что поделать, все новое дается непросто. Можно сказать, и сегодня понимания того, что такое социальный консалтинг, даже у муниципальных служащих явно недостаточно. Хотя его стало больше. И это уже радует. Но вернемся в декабрь 2000 года…
Цель, которую мы ставили перед собой для работы в пинежских деревнях, заключалась в том, чтобы найти наиболее активных и заинтересованных в местном развитии людей и помочь им запустить процесс развития. Мы исходили из того, что в районе есть активные люди, люди, которых не устраивает окружающий развал. Но они зачастую не знают, с чего начать работу, как изменить ситуацию. Поэтому задача номер один была: отобрать деревни с наибольшим человеческим потенциалом для работы по их развитию и помочь.
Мы объехали множество пинежских деревень, провели немало встреч с местными жителями, сходов, собраний, дискуссий. Используя различные способы и методы, старались расшевелить сельчан, заставить их задуматься, пытались получить отклик Этих людей мы хотели пригласить на большой «круглый стол» по вопросам местного развития, который готовили в Карпогорах в январе 2001 года.
И вот мы в Ёркино, сидим в одной из комнаток клуба. Холодно. За окном мороз. Времени на разговор немного. На первую встречу пришло чуть меньше десятка человек Видимо, им сказали: «Будут люди из района и кто-то из области», то есть, по сути, кто-то из начальства. И вот вместо этого приехали какие-то люди и завели разговоры о возможностях развития самой деревни, инициативе и активности. Они с настороженностью и с недоумением слушали, что мы говорили. И все же нам удалось найти общий язык, удалось расшевелить людей, задеть их за живое. Вот разговор зашел о самой деревне, о том, как жила деревня прежде. Оказывается, здесь в минувшие времена умудрялись жить неплохо, было немало промыслов. Участники наперебой вставляли в разговор:
