окружении свиты и солдат тот замер, превратившись в статую с выпученными от удивления глазами. Не понимая, что происходит, городской советник в свою очередь так же изумленно замер, глядя на коменданта. В следующую минуту он еще больше удивился, когда комендант бухнулся на колени и пополз на четвереньках к моему коню. Я криво усмехнулся.
- Вот мы и встретились, старина!
- Не губи сына, господин! Милостью Божьей заклинаю! Он еще....
- Под арест его! Потом с ним разберусь! Не стойте истуканами! Живее, придурки! - прикрикнул я на ничего не понимающих стражников. Сержант сделал шаг вперед и только открыл рот, чтобы что-то сказать, как из-за моей спины подались вперед телохранители с обнаженными мечами. Сержант тут же захлопнул рот и начал командовать. По его команде двое солдат подняли коменданта с камней, устилающих двор замка, и увели его. Остальные построились и теперь стояли навытяжку. Я ткнул пальцем в сержанта и спросил: - Знаешь, в какой камере графиня?!
- Да, господин.
- Пойдешь со мной!
Я шел по лестнице вслед за сержантом и вдруг понял, что волнуюсь. Причем это чувство было настолько пронзительно-звенящим, что я вскоре почувствовал себя мальчишкой, идущим на первое свидание.
Пройдя длинный коридор, стражник, дежуривший на этом этаже, остановился у одной из дверей.
- Тут... она, господин.
- Открывай!
- Идиот! Дверь открывай! - продублировал мой приказ сержант, растерявшемуся солдату.
Тот неловко протиснулся вперед и дрожащими руками открыл замок, затем распахнул дверь и тут же отбежал в сторону. От греха подальше.
- Всем стоять здесь! - при этом я кинул злой взгляд на четырех телохранителей, собравшихся следовать за мной.
Уже перешагивая порог, вспомнил, что забыл взять факел, но тут же увидел льющийся из узкого окна - бойницы свет. При виде меня графиня удивленно замерла, потом резко вскочила, сделала шаг навстречу и замерла. Я же смотрел на нее и удивлялся, как же она хороша.
'Да нет, еще краше стала! Только бледная. Бедная девочка'.
Я уже сделал шаг ей навстречу, как меня остановил ее голос: - Мессир капитан!
Остановился. В ее интонации не было строгости, а просьба, а взгляд был обращен мне за спину. Оглянулся и мысленно хлопнул себя по лбу.
'Идиот! Раззява!'.
- Дверь захлопнули! Живо!
Не успела дверь захлопнуться, как Беатрис оказалась в моих объятиях. Ее руки обвились вокруг меня, и я прижал ее к себе, ощутив мягкие податливые линии ее тела. Она прошептала мне на ухо: 'Том, Том', потом ее губы коснулись моей шеи. В этом чувственном поцелуе чувствовалось одновременно нежность и страсть. Рука сама скользнула вниз. Подтянув подол, пальцы скользнули под ее платье, и я ощутил упругость бедер, гладкость живота, нежный пушок волос.... Я уже не мог сдерживаться, подхватил ее, сделал шаг к койке, как неожиданно наткнулся на взгляд... ребенка. Малыш сидел, держась за край люльки, и смотрел на меня. Я замер, потом осторожно опустил ничего непонимающую Беатрис на пол, но как только она поняла в чем дело, то с ласковой улыбкой взяла меня за руку и подвела к колыбели.
- Правда, красивый мальчик?
- Гм. Да. Как же иначе, он же твой сын.
- И твой, любимый.
Я подошел к двери балкона - террасы дворца правителей города Реджио. Небо еще только начало светлеть на востоке. Вокруг стояла тишина, только где-то вдалеке слышался звук трещотки ночной стражи, завершающей свой последний обход. Я наслаждался ею, как гурман хорошим вином.
'Тихо. Как хорошо'.
Когда мы с Беатрис в сопровождении моих офицеров въехали в городские ворота, город встретил нас приветственными криками, цветами, радостными лицами людей, высыпавших на улицы. На базарной площади выставили столы с вином и закуской. На улицах народ развлекали жонглеры и артисты. Графиня попросила два часа, чтобы устроить сына и привести себя в порядок, я же был вынужден сидеть за пиршественным столом в ратуше, пить вино и слушать льстивые речи. После появления графини пир продолжился с новой силой, затем он плавно перешел в бал - маскарад, который продолжался далеко за полночь.
Потом была спальня. Я и Беатрис. Безумство страсти продолжалось несколько часов, а теперь графиня спала, разметав по обширной кровати свое безупречное тело. Я оглянулся, скользнув взглядом по прелестным округлостям и изгибам великолепного тела, затем бросил взгляд на люльку, в которой сладко сопел малыш и снова повернулся в сторону улицы. Резкая свежесть ветерка прогнала остатки сна. Полной грудью втянул в себя воздух, полный резкой прохлады и сделав несколько шагов, вышел на балкон - террасу. Он был весь увит цветами. Подошел к небольшому столику с двумя креслами. На его покрытой лаком поверхности стоял кувшин с охлажденным вином и двумя серебряными кубками. Налив в кубок вина, я еще подумал, сесть в кресло или нет.
'Нет. Не хочу. Належался'.
Подошел и встал у каменных перил. Легкий порыв ветерка, приятно пощекотал шею, чуть колыхнул волосы. Поднял кубок ко рту, но.... донести не успел. Гудящий звук заставил меня замереть. Я знал, что это. Так гудят короткие толстые арбалетные стрелы с жестким оперением, рассекая воздух. Все, что я почувствовал в последний миг, после вспышки боли, опалившей мне грудь, это был соленый, железистый привкус крови во рту.
ЭПИЛОГ - ГЛАВА
ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Я стоял и смотрел на дворец правителей города Реджио, являющийся архитектурным памятником старины. Взгляд сначала скользнул по львам, чьи фигурки являлись оригинальным ограждением большого балкона - террасы, затем скользнул чуть выше. Это было то место, на котором я тогда стоял. Широкие каменные перила, лежавшие на головах львов....
'Точно! Это место. Я здесь тогда стоял! Точно здесь!'.
Мое сознание словно раздвоилось. Я был здесь, и одновременно... там, на балконе, обвитом плющом и вьюнком, с серебряным кубком в руке. За спиной стоял стол и два кресла, а еще дальше - в спальне, на кровати, лежала нагая Беатрис....
Нечто подобное я пережил, когда очнулся на белоснежных простынях, в палате, битком набитой современным медицинским оборудованием. Шок, который я тогда испытал, похоже, останется со мною на всю оставшуюся жизнь. Ощущение борьбы самим с собой, когда внутри тебя живет один мир, а все твои органы чувств говорят тебе, что ты не прав, вот он настоящий мир! Ты упираешься изнутри и не хочешь это признать. И вот сейчас со мной происходило нечто подобное. Хотя призрачный мир видел только я один, он стал настолько для меня реален, насколько это возможно для чувств и ощущений человека.
До моего плеча осторожно дотронулись. Я вздрогнул и обернулся. Рядом стоял полный человек в цветастой рубашке и светло - серых шортах. На шее у него висел фотоаппарат, а в руке он держал кинокамеру. Типичный турист.
- У вас все хорошо? - вопрос был задан на английском языке.
