сопротивление японцев не было окончательно сломлено.
За период восьмимесячной операции в северной Бирме по первоначальным подсчетам были убиты 22 тысячи японцев и неизвестное число ранено, из них 3650 только в боях за Мьичину и Могаун. Японский фанатизм хорошо иллюстрировало количество пленных — всего 200 человек.
Статистики уже успели подсчитать, что расходы на строительство Стилуэллом дороги из Ледо, которую теперь без особых препятствий можно было дотянуть до Китая, составили 137 миллионов долларов, в сравнении с общим результатом вполне скромная сумма.
Стратегическую ценность Мьичины нельзя было оценить в долларах. Только один аэродром, еще до войны важный транзитный пункт для полетов из Индии в Китай, сэкономил миллионы, в которые обходился опасный авиамаршрут над Гималаями.
Протянутый 'по пути' Стилуэллом трубопровод в Мьичину значительно облегчил снабжение топливом воюющих частей. Своего рода гарантия мобильности при дальнейшем продвижении на юг, к Мандалаю, следующей большой цели.
Кроме того факта, что взятие Мьичины перекрыло важнейшую железнодорожную и шоссейную транспортную ось север — юг, важным было и то обстоятельство, что река Иравади в этом месте становилась судоходной. Новая транспортная артерия, направленная в сердце японской оккупации Бирмы.
ВВС сразу же переоборудовали аэродром Мьичины под базу для бомбардировщиков и истребителей. Город, летное поле и аэропорт имели гигантское стратегическое значение. Отсюда можно было достаточно легко нейтрализовать остатки японских войск в северной Бирме. Кроме того, по идущим на юг линиям коммуникаций можно было ударить в тыл японским войскам, наступавшим на Центральном фронте на Манипур и Ассам, отрезать их от тыла и, в конечном счете, преградить им путь к отступлению.
Бросок к Индии
Генерал Мутагучи спланировал наступление японской армии, которое должно было достичь Дели, еще в 1943 году. В то время он объяснял своим ближайшим соратникам:
— Эта операция станет решающей для дальнейшего хода войны в Азии. Он и не предполагал, насколько верными окажутся его слова.
Стратегия Мутагучи предусматривала удар на Центральном фронте через индийский штат Манипур, далее на Ассам, и развитие успеха по направлению к фактическому сердцу Индии.
Сначала нужно было разгромить самую восточную базу союзников в городе Импхал, что нейтрализовало бы важнейшую оборонительную позицию на Центральном фронте. Затем перерезать стратегически важную для союзников железную дорогу Бенгалия — Ассам, нарушив поток снабжения кампании генерала Стилуэлла в северной Бирме. Ему тогда оставалось бы лишь вернуться в Ледо. Не в последнюю очередь наступление японцев должно было уничтожить авиабаза союзников в Ассаме, что не только устранило бы постоянно возрастающую угрозу авианалетов, но и прервало бы снабжение китайских войск, осуществляемое по воздуху через Гималаи.
После ряда неудач на других фронтах успех этой операции решил бы исход войны, и именно так сформулировал свою мысль Мутагучи. Командиры разделяли его мнение, равно как и наивысшее командование в Токио.
100 тысяч японских солдат, 33-я, 15-я и 31-я дивизии с еще превосходно функционирующим тылом были готовы к атаке примерно в то же время, когда Стилуэлл начал свой марш на севере.
33-я дивизия должна была напасть на Импхал с юга, обойти его и окружить, для чего нужно было предварительно уничтожить самую важную передовую позицию в Тиддиме на дороге из бирманской Калевы.
15-я дивизия должна была нанести удар с Таму и Таунду на Импхал и замкнуть кольцо окружения.
31-й дивизии, чьи исходные позиции размещались дальше на север, примерно у Хоумалина на реке Чиндуин, досталось задание захватить город Кохима, лежащий севернее Импхала и взять под свой контроль станцию Димапур на железнодорожной магистрали Бенгалия — Ассам, идеальное место для продолжения продвижения на равнины Ассама.
'Эта операция привлечет внимание всего мира, ее ожидают сто миллионов наших земляков. Ее исход, возможно, закончит войну. Потому на чашу весов придется бросить всю энергию и военное мастерство'. Так было написано в приказе Мутагучи в день начала наступления.
В марте, всего через несколько дней после высадки «чиндитов» Уингейта в их северном тылу, японцы атаковали на Центральном фронте. Против них на южном участке, у Тиддима, стояла испытанная в боях 17 -я индийская дивизия, 20-я индийская стерегла на севере долину Кабау вплоть до Тами.
Севернее Импхала, у Укхрула дислоцировалась 23-я индийская дивизия, контролировавшая все горные пути к Импхалу.
Тыловые службы, аэродромы и склады находились в состоянии повышенной боеготовности, каждый солдат в городе был привлечен к обороне — от пехотинца до повара. Союзная сторона не недооценивала своих противников. В Аракане она уже узнала, что боевой дух японских агрессоров еще далеко не сломлен. Здесь, на Центральном фронте, должно выясниться, можно ли деморализовать наступающие части, используя соответствующую тактику. Союзники еще располагали подкреплениями. Их прибытие и наступление японцев проходили почти параллельно. Но у союзников были преимущества, еще не осознанные японцами в полном объеме. Для них доставка свежих частей была проще, учитывая, что ВВС значительно увеличили свои транспортные возможности за счет получения новых машин. А боевые самолеты союзных ВВС не оставляли сомнений в их господстве в воздухе.
Японцам напротив приходилось доставлять подкрепления и грузы к своим войскам на очень большие расстояния, и чем быстрее они наступали, тем сильнее обострялась ситуация со снабжением. Это тоже учли союзники в своих расчетах. Благодаря гибкой обороне им удалось заманивать японские войска все дальше на запад, удлиняя их и без того растянутые линии коммуникаций, которые к тому же союзники немилосердно бомбили с самого первого дня. Потому вопрос снабжения уже через несколько дней боев стал важнейшей проблемой для японцев.
Младший капрал Эрик Томлин 7 марта 1944 года, когда японские авангардные подразделения начали беспрерывные атаки, был на южном фланге Центрального фронта. Над ним нависал пик Кеннеди высотой более 3000 метров, недалеко от дороги, ведущей из Калевы на Чиндуине через весьма посредственно укрепленный Форт-Уайт, где находились штабы, до границы с Индией, и далее до Импхала.
— Чего это они от нас еще хотят, — прокряхтел один из молодых солдат, лишь недавно прибывших из Англии. — 17-я непобедима уже больше двух лет, они и здесь нам ничего не сделают.
Тот, для кого такая оценка после всего, что он пережил с начала войны, возможно, была вполне заслуженной, промолчал. Эрик Томлин знал, что эти ребята просто подбадривают друг друга. Им пока не приходилось отдирать от кожи кровососущих пиявок, отмахиваться от москитов или прятаться в норы под обстрелом. Ну что ж, их нужно воспринимать такими, какие они есть. Ведь он, наверное, и сам был таким, в самом начале, полный несгибаемой уверенности в победе.
От Калевы доносился все более громкий артиллерийский огонь. Японцы уже давно поставили там тяжелые пушки. Теперь с разрывами снарядов, выкашивающих разбросанные у подножья пика Кеннеди посты союзников, смешался лязг танковых гусениц.
Как всегда, японцы в первую очередь повсюду, где были проходимые дороги, использовали свои легкие танки 'Тип 97'. Но за прошедшее время солдаты союзников получили лучшее вооружение. Танк- бульдозер, попытавшийся убрать баррикаду из стволов деревьев и обломков скал, с дороги стал первой жертвой гранатометчика с «базукой» в отделении Томлина.
Паренек, который только что говорил громкие слова, не медля, вскинул «базуку» на плечо и выстрелил. Над баррикадой вспыхнул огненный шар, превратившийся в облако черного дыма, из которого по всем сторонам разлетались обломки.
— Хорошо, — похвалил Томлин. Молодой солдат, по фамилии Крау ('ворона'), что давало немало
