Том 4. Письма 1820-1849

испытывавшая к мачехе своеобразную любовь-ненависть. В ее юношеских дневниках часто встречаются такие записи: «Хотелось бы знать, за что я так люблю мама́. Я прекрасно знаю, что она не любит, не понимает и не знает меня. Что касается до нее, я ее знаю, я сужу ее, я непрестанно страдаю от ее недостатков, вся моя юность принесена ей в жертву и, несмотря на это, я люблю ее всеми силами моей души. Если бы половину той нежности, участия, забот, непрестанной и преданной любви я потратила на кого-нибудь другого, меня бы полюбили только из благодарности. Но в ней есть что-то узкое, она совершенно не умеет любить; она испытывает некоторую жалость, видя, как я люблю ее, но ей нечем мне ответить и она раздражается против меня. <…> Она умеет сделать одиночество еще более одиноким и безмолвие еще более безмолвным — своим холодным выражением лица, замкнутым видом и полным отсутствием интереса ко всему на свете. Я кажусь себе эльфом, верно служащим прелестному цветку или другому прекрасному растению. Всю мою жизнь и душевные силы я трачу ради существа, кажущегося спящим, да она и в самом деле спит для меня. <…> Дорогая мама́, во всем, что она говорит, есть что-то, что трогает и волнует меня до глубины души. Как только перед моим мысленным взором воскресает ее грустный и милый образ в печальной рамке Овстуга, все сердце мое рвется к ней. В ней столько поэзии и чего-то такого, что вызывает нежность. Милая, дорогая мама́! Ее печаль, ее разочарованность жизнью, ее страстные сожаления о прошлом и отсутствие интереса к окружающему, словом — все, что мой рассудок в ней осуждает и что мое сердце так любит и так понимает, — в ней это-то и создает обаяние и притягательную силу, которые непрестанно влекут меня к ней. Видеть ее, обнять, целовать руки, смотреть в ее прекрасные печальные глаза, переносить ее дурной нрав — это единственное мое желание» (Из разных дневниковых записей начала 1850-х гг. — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Ед. хр. 212. Л. 142 об. — 143 об., 176 об. — 177. Перевод с фр.). Со временем и дочери поэта и его вторая жена сумели оценить друг друга. Анна, Дарья и Екатерина единодушно отмечали поэтическую утонченность души Эрнестины Федоровны. Она, еще не зная русского языка, глубоко почувствовала и поверила в поэтический гений Ф. И. Тютчева.

Эрн. Ф. Тютчевой посвящены многие стихотворения поэта — «Un rêve» (1847), «Vous, dont on voit briller…» (1850), «Des premiers ans de votre vie…» (1851), «Не знаю я, коснется ль благодать…» (1851), «Все, что сберечь мне удалось…» (1856), «Все отнял у меня казнящий Бог…» (1873). См. также статью С. А. Долгополовой «Стихи к Эрнестине Дёрнберг. 1834–1838» // Летопись 1999. С. 291– 297.

Публикуется впервые на языке оригинала по автографу — РГБ. Ф. 308. К. 1. Ед. хр. 17. Л. 1–2.

Первая публикация в русском переводе — Изд. 1980. С. 45–46.

¹ Поездка была организована в честь первой годовщины открытия железной дороги между Мюнхеном и Аугсбургом.

² О ком идет речь, неизвестно.

³ Й. А. фон Маффай, основатель паровозостроительного завода.

⁴ Вероятно, речь идет о дочери придворного баварского банкира С. А. Эйхталя Анне Софии, в замужестве гр. Берхем.

⁵ Виконт К. М. Ментк и его жена М. Ментк, мачеха Эрн. Ф. Тютчевой.

⁶ Вел. кн. Мария Николаевна, дочь императора Николая I; с 1837 г. замужем за герцогом Максимилианом Лейхтенбергским, после его смерти (1852) в морганатическом браке с гр. Г. А. Строгановым. Тютчев впервые представлен ей 22 августа/3 сентября 1840 г. в Мюнхене. Ей посвящено стихотворение «Живым сочувствием привета…», написанное в Мюнхене вскоре после знакомства и датированное К. В. Пигаревым предположительно октябрем 1840 г. В ГАРФ в собрании вел. кн. Сергея Александровича (Ф. 728. Оп. 1. Ед. хр. 3019. Л. 28–29) имеется список этого стихотворения, выполненный неустановленной рукой и датированный январем 1841 г. Этот, видимо ранний, вариант значительно отличается от известного автографа и списка (наст. изд. Т. 1. С. 187, 472), поэтому приводим его здесь полностью.

Нет, нет. Тот дар существованья
Не даром свыше получил,
Кто в жизни вашего вниманья
Хоть миг единый уловил.
Поэт в толпе людей затерян,
Но редко вторит их страстям.
Поэт, конечно, суеверен, —
Но редко служит он властям.
Перед кумирами немыми
Проходит он, главу склонив,
Или стоит он перед ними
Смущен иль гордо-боязлив…
Но если вдруг из-под покрова
Небесный голос пропоет
И сквозь величия земного
Вся прелесть женщины блеснет,
О, как в нем сердце пламенеет,
Как он восторжен, умилен!..
Пускай служить он не умеет, —
Боготворить умеет он!

Вел. кн. Мария Николаевна высоко ценила поэтический дар Тютчева. В 1840 г. она писала из Мюнхена о тютчевском стихотворении «Осенний вечер» своему бывшему учителю российской словесности поэту и критику П. А. Плетневу: «Осенний вечер, Т…ва, прекрасно! И точно так: я наслаждалась перед болезнию в Тегернзее осенними вечерами <…> Горы, леса, небо и озеро казались вызолоченными, а солнца уже не видать» (Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым. СПб., 1896. Т. 1. С. 183–184).

⁷ В местечке Амергау (Верхняя Бавария) разыгрывались мистерии на евангельские темы.

58. Эрн. Ф. ТЮТЧЕВОЙ

Публикуется впервые на языке оригинала по автографу — РГБ. Ф. 308. К. 1. Ед. хр. 17. Л. 3–4.

Первая публикация в русском переводе — Изд. 1980. С. 46–47.

Датируется временем встречи Тютчева с вел. кн. Марией Николаевной (см.: Летопись 1999. С. 238).

¹ Щука (Brochet) — прозвище камердинера Тютчева, Эммануила Тума.

² Вероятно, имеется в виду столяр Антон Вихан, владелец дома на ул. Карлштрассе, 54/1, куда Тютчевы переселяются 3/15 октября 1840 г. (Полонский. С. 88).

³ То есть от Анны до Марии.

59. И. Н. и Е. Л. ТЮТЧЕВЫМ

Печатается по автографу — РГАЛИ. Ф. 505. Оп. 1. Д. 72. Л. 34–35 об.

Публикуется впервые.

¹ Брат Тютчева Николай Иванович, полковник Генерального штаба, вышел в отставку в 1842 г. и занялся управлением брянскими имениями Тютчевых, после того как отец,