— Вы живете в Инишмор-Хаусе?
— Так вышло. Я строю собственный дом неподалеку, а пока обитаю в этом. Так что прошу, мисс... Ваше имя мне, к сожалению, не известно.
— Килин О’Доннелл, — представилась Килин.
— Очень приятно, мисс О’Доннелл. — Гаррет наконец пожал ее руку. — Меня зовут Гаррет Кинкейд.
— Кинкейд?
— Что делать, Килин? Такая у меня фамилия. — Гаррет распахнул перед ней входную дверь. — Отец, вероятно, на кухне. Время завтрака, — пояснил он.
Спаниель Бэн побежал в глубь дома по выложенному плиткой полу. Взобрался в невысокую плетеную корзину, дно которой было выстелено пестрым пледом, и уютно расположился в нем, как в гнезде.
— Ты проверил стадо? — услышала Килин хриплый голос человека, который еще не знал о присутствии постороннего в доме. — Что там?
— Да все нормально, — ответил Гаррет. — Я пересчитал. Заходи, Килин.
Она робко переступила порог. Из кухни вышел пожилой, но подтянутый селянин.
— Где ты раздобыл это очаровательное создание? Тебя посылают проверить скот, а ты приводишь этакое существо! — усмехнулся хозяин дома.
— Но ей нужен не я, отец. Она пришла к тебе.
— Но мой день рожденья только в следующем месяце, сынок, — продолжал ухмыляться Дэрмот.
Перешучивание мужчин испугало Килин. При своей врожденной бледности она совершенно побелела и, остановившись, мялась недалеко от порога. Ее синие глаза светились испугом.
Самого Дэрмота, как, собственно, и его сына, разбирало любопытство, что этой городской девочке понадобилось от Кинкейдов. Но они продолжали разыгрывать эту деревенскую карту невозмутимости.
— Пэдди Макэлрой из отеля «Кингстаун» объяснил ей дорогу.
— Ты пришла пешком? Размяла свои стройные ножки? — повторил навязшую банальность старший Кинкейд. — Пэдди коварнее, чем мы думали, сын. Он мог бы вызвать для девушки машину.
— Просто наш Пэдди считает себя шутником, — ухмыльнулся Гаррет.
— Пустяки. Я на него не в обиде, — рискнула вступить в беседу Килин.
— Ну, так что тебя привело? Что бы ни явилось причиной, я благодарен ей. Ты осветила мою хижину своим присутствием, девочка, — напыщенно огласил старший Кинкейд.
Вопрос прозвучал без обиняков. Ответ же требовал подготовки. Ее недавняя бледность исчезла под румянцем смятения.
Дэрмот посмотрел на нее через прищур и распорядился:
— Напои девочку чаем, сынок.
Гаррет послушно кивнул и, склонившись над Килин, спросил:
— Полагаю, с молоком, но без сахара?
— Верно. Спасибо, — прошептала она.
— Садись же. — Дэрмот Кинкейд указал ей место за столом. — Я слышал, Гаррет назвал тебя Килин. Симпатичное имя. Тебе подходит. Ты приехала сюда на каникулы? Наверное, еще плохо знаешь остров. Уверяю, он тебе понравится.
— Дай ей вставить слово, отец.
— Не учи старших, мальчишка! Со своей гостьей я сам разберусь.
— Нет. Не на каникулы. Я приехала по одному очень важному делу, — сделав глубокий вдох, приступила к неминуемым объяснениям Килин. — Я приехала для того, чтобы вручить вам нечто вам принадлежащее.
— Мне? — Дэрмот округлил глаза. — И о чем же речь, девочка?
— Спасибо, — кивнула она Гаррету, подавшему ей чашку горячего чая.
— Мисс О’Доннелл то непрерывно сердится, то неустанно благодарит, — шутливо сообщил отцу Гаррет.
— О’Доннелл?! — многозначительно воскликнул тот. — Ваша фамилия О’Доннелл?!
Гаррет сосредоточенно замер. Килин затрепетала.
— Да, — робко призналась она.
— Как давно вы знаете друг друга? — Дэрмот вперил в Гаррета напряженный взгляд.
— С сегодняшнего утра, — бойко ответил тот, понимая, что самое интересное впереди.
Килин достала из сумки конверт и протянула его Дэрмоту со словами:
— Вы должны это прочесть.
Дэрмот медленно закивал головой. По глазам Гаррета можно было понять, что мириады версий вихрям проносятся в его сознании. Он видел, как тряслись пальцы отца, когда тот брал конверт из рук Килин. Старик внимательно осмотрел его, прежде чем вскрыть.
— Спасибо, что привезла его, — тихо произнес он, не глядя на девушку. Но когда поднял на нее глаза, с дрожью в голосе добавил: — Ты очень на нее похожа.
— Я знаю. Мне все время приходилось это слышать... Это произошло полтора месяца назад. Прочтите.
Старик аккуратно вскрыл конверт, достал листок бумаги так, как если бы это было сокровище, и, поднеся его ближе к глазам, внимательно прочитал короткое рукописное послание. Прочтя, он некоторое время сидел молча и, вновь посмотрев на Килин, добавил:
— Тогда ей было столько же, сколько тебе сейчас, — и, вставая из-за стола, сипло попросил сына: — Гаррет, будь добр, накорми Килин. Должно быть, она проголодалась...
— Нет, не нужно, я не голодна, — запротестовала гостья, тоже вставая из-за стола. — Я позавтракала в гостинице.
Дэрмот стоял, сжав в руке письмо.
— Вы простите меня? — неожиданно надрывно произнес он и стремительно покинул кухню, оставив сына в недоумении и наедине с погрустневшей Килин.
— Наверное, я поступила неправильно, — посетовала она.
— Посидите, пoдoждитe, — успокоил ее Гаррет. — Ручаюсь, он сейчас вернется.
— И все же не стоило мне сюда приходить. Я приняла ошибочное решение.
Гаррет видел, как она расстроена, но не мог ничем помочь, не зная причины. Еще сильнее его озадачила необычная реакция отца на загадочное послание. Задавать же девушке вопросы он не решался, деликатно рассудив, что это не его дело. Но, подумав, нашел-таки окольный путь.
— На кого вы похожи? — бегло поинтересовался Гаррет.
— На маму.
— Она умерла?
— Рак, — отрешенно произнесла Килин.
Она так тихо вышла из дома, что Гаррет, занятый своим завтраком, не сразу заметил ее отсутствие. Он нагнал ее уже у калитки.
— Не уходите! — окликнул он ее.
Гаррет положил руку на девичье плечо и заставил остановиться. Она повернулась и посмотрела на него взглядом полным страдания.
— Куда вы так торопитесь? — ласково прошептал ей Гаррет.
— Мне уже пора. — Она резко дернула калитку. — Я не могу больше задерживаться. — Она дернула калитку еще сильнее, но та не поддавалась. — Заклинило... — с сожалением констатировала Килин.
— Нет, не заклинило. Она по-другому открывается. — Гаррет обхватил ее за плечи и повел обратно в дом. — Останьтесь, пока не успокоитесь. А потом я вас провожу до гостиницы.
Она отрицательно покачала головой.
— Не думаете же вы, что я отпущу вас в таком состоянии.
— Какая вам разница, в каком я состоянии? — Килин всхлипнула.
