расслабилась, не заметив в них насмешки. Но язык словно прирос к небу. Райнон могла только молча смотреть на Кейна.
Лиззи поморщила носик, но тут же наградила Кейна широкой улыбкой.
— Хорошо.
Хорошо? Так просто? Ни споров, ни пререканий? И это та же самая девочка, с которой Райнон постоянно спорила, пытаясь в чем-то убедить? Иногда они даже не разговаривали по несколько дней. Что это с ней сотворил Кейн?
— Я очень быстро. — Лиззи уже мчалась по коридору. — И за обедом мы обсудим моего пони и мою собаку.
Райнон тоже повернулась, чтобы уйти. Иногда быть матерью очень сложно. Родителей всего мира, без сомнения, волнует вопрос, откуда у детей столько энергии.
С появлением Кейна Лиззи словно вышла на совершенно иной уровень, она стала спокойнее и рассудительнее. Сама же Райнон постоянно чувствовала присутствие Кейна и не могла понять, что с ней происходит.
Женщина не любила неясностей и недоговоренностей, всегда предпочитая серому черное или белое. Лучше остерегаться всякого рода неожиданностей, ведь, судя по ее собственному опыту, они могут закончиться разбитым сердцем.
— Я прослежу, чтобы Лиззи не играла слишком долго, — проговорил Кейн так уверенно, будто уже давно свыкся с ролью отца. — Она будет в постели как обычно.
— Спасибо. — Кейн снова оказал Райнон поддержку, чего она не могла не заметить. Она взглянула на него краем глаза. Мужчина шел следом за ней, не отставая ни на шаг.
— Она очень общительная.
— Да.
— И для своего возраста она очень быстро схватывает. Целевая аудитория у этой игры постарше Лиззи.
— В бывшей школе ее тоже хвалили по информатике. Говорили, она опережает одноклассников года на два. А учитель сказал мне, что иногда Лиззи могла объяснить, как все работает, еще до того, как им сообщали об этом. — Райнон сглотнула, прежде чем озвучить свою догадку. — Думаю, это в ней от тебя.
Повисла недолгая пауза.
— Полагаю, тебя огорчает, что в дочке есть что-то от меня. Ты ведь так долго меня ненавидела.
Отсутствие злости в голосе Кейна удивило Райнон. Она рискнула бросить в его сторону еще один беглый взгляд и впервые за это время обнаружила, что он смотрит на нее с любопытством и совсем без насмешки.
Что за игру затеял этот человек?
Его губы тем временем тронула улыбка.
— Я догадываюсь, насколько не нравлюсь тебе. Ты должна была презирать меня, чтобы скрывать дочь так долго.
Райнон вздохнула. Ну вот, опять начинается!
— Я убедилась в том, что ты не хочешь ничего о ней знать.
— Потому что я не ответил на письмо...
— Да, потому что ты не ответил на письмо. А я не могла связаться с тобой другим способом. Никто не мог дозвониться тебе, а твой сосед по комнате не знал, ни куда ты уехал, ни сколько тебя еще не будет. Мы встречались не так долго, чтобы я узнала твой домашний адрес, так что у меня была одна-единственная возможность связаться с тобой, и она пропала с твоим отъездом.
Ну вот, яснее и быть не может. Райнон не исполнилось и девятнадцати, когда она забеременела. Она нуждалась в чьей-нибудь поддержке. Куда идти? Как воспитывать ребенка? Ей нужен был кто-то, с кем она могла бы посоветоваться в минуты слабости и сомнений. Если бы Кейн действительно хотел быть рядом, он не исчез бы из ее жизни. И она ненавидела его за то, что его не было с ней, когда она так в нем нуждалась.
Кейн снова замолчал. Не удержавшись, Райнон взглянула на него. Было видно, что он обдумывает ее слова.
Без всякой на то причины Райнон ощутила, как в горле застрял комок. Десять лет назад Кейн ранил ее гордость и, возможно, разбил романтические представления восемнадцатилетней девушки о своих первых «серьезных» отношениях. А они были серьезными, потому что Кейн был первым мужчиной, с которым Райнон легла в постель. Он очень нравился ей, но по-настоящему она его еще не любила. И поэтому достаточно спокойно отнеслась к их расставанию. Однако когда он отказался взять на себя ответственность за их ребенка, она испытала боль и разочарование. Кейн оказался вовсе не тем хорошим парнем, каковым она его считала. И значит, она была полной дурой, когда связалась с ним. Именно тогда она и почувствовала, что ее сердце разбито.
Но Райнон терзалась недолго, она быстро обратила боль в ненависть.
— Но ты легко перенес разрыв наших отношений. Просто взял и ушел.
— Мы не так долго встречались.
— Знаю.
— Но это был бурный роман.
Райнон пришлось сглотнуть. В горле неожиданно пересохло.
— Да, я помню.
Они прошли первый пролет лестницы, когда Кейн преградил Райнон дорогу. Их взгляды схлестнулись.
— Помнишь?
У женщины перехватило дыхание. Он не имеет права задавать ей такие вопросы! И тем более ожидать, что получит на них ответы. Что делать? Отбросить все обиды и спокойно обсудить с Кейном их потрясающий роман?
Ну уж нет! Только через ее труп!
Но, видимо, ее мысли отразились в глазах, потому что Кейн неожиданно улыбнулся.
— Я не это имел в виду.
— Тогда что?
Мужчина через плечо взглянул, закрыта ли дверь в спальню дочери, подошел ближе и, склонившись к самому уху Райнон, прошептал:
— Мне нужно подумать.
О чем теперь?
Женщина облизала пересохшие губы кончиком языка. Кейн нахмурился.
— Я размышлял над тем, как ты ко мне относилась в то время. Нравился ли я тебе до такой степени, чтобы ты захотела иметь от меня детей?
Райнон смущенно опустила ресницы. Она совсем не это ожидала услышать.
— Ну, разумеется, ты мне нравился. Что за глупости? Я бы не...
— Да. — Кейн медленно кивнул. — Понимаю.
Теперь, когда он стоял так близко, Райнон почувствовала, что от него пахнет кофе. И дорогим лосьоном для тела. А еще... мужчиной!
— И если я нравился тебе настолько, — продолжал Кейн вкрадчиво, — что мы так часто занимались любовью, тогда ты не должна считать меня таким уж плохим.
Райнон иронично рассмеялась.
— О-о, теперь я понимаю, куда ты клонишь! — Она сделала шаг в сторону, чтобы пройти, но Кейн снова встал у нее на пути.
— А если ты не считала меня плохим парнем, тогда почему все-таки решила, что я проигнорировал твое письмо? Почему ты решила, что я настолько эгоистичен и жесток, что, махнув на наши прежние отношения рукой, позволил тебе одной растить ребенка? Мне бы хотелось услышать твои объяснения по этому поводу.
Райнон нервно покосилась на дверь детской. Лиззи не было поблизости, однако она все равно
