планы на вечер?
— На этой неделе мой муж в отъезде, — ответила Рори, печально улыбнувшись. — Но я все равно стараюсь держаться. Думаю, очень важно следить за собой, когда ты беременна. Надеюсь, вас не смутят мои слова, но вы идеальный образец для подражания. Хотела бы я так выглядеть в вашем возрасте.
— О, спасибо, — ответила слегка ошарашенная Лейк.
Она предпочла расценить слова Рори как комплимент и вернулась к работе. Ближе к одиннадцати она поняла: пришло время для запланированной беседы с доктором Шерманом, одним из двух партнеров, руководящих клиникой, о некоторых наиболее прогрессивных методах экстракорпорального оплодотворения. Она проводила такие встречи с врачами, желая глубже вникнуть в их работу. Лейк взяла блокнот и приготовилась выйти в коридор, но тут в дверях появился Китон. Она почувствовала, что ее сердце забилось чаще. На Китоне были великолепно сидящие брюки в стиле милитари, накрахмаленная сиреневая рубашка и сиренево-фиолетовый галстук. Он выглядел отлично — и Лейк не сомневалась, доктор знал об этом.
— Вас по-прежнему держат здесь взаперти? — усмехнулся он. — Это ужасно жестоко в такой прекрасный день, как сегодня.
— Здесь не так уж плохо, — ответила Лейк. — Кстати, примите мои поздравления.
— О да. Спасибо. Я принял это решение только вчера вечером. И на самом деле… — добавил он, входя в комнату и встречаясь с ней взглядом, — на самом деле я сделал это в какой-то мере из-за вас.
Лейк взволновало его неожиданное признание. Она чуть склонила голову и улыбнулась.
— Правда?
— Да. Это замечательная клиника, но маркетинг здесь на тройку с плюсом. Пригласить вас было хорошей идеей.
— Спасибо, — кивнула она, уязвленная тем, что мгновенно почувствовала себя разочарованной. «Как смешно, — подумала она. — Неужели я действительно решила, будто он собирается заявить, что хочет здесь работать, поскольку я ему нравлюсь?» — Такое положение вещей нужно изменить, — бросила она деловым тоном, — но ведь даже клиника, которая заслуживает большего признания, вынуждена играть по общим правилам.
Китон подошел к Лейк еще ближе и присел на краешек стола. Теперь она чувствовала запах его мускусной туалетной воды. Видела маленький чуть рубцеватый шрам над левым глазом — возможно, след, оставшийся от удара хоккейной клюшкой.
— Вы не производите впечатления человека, который склонен играть в игры, — лукаво сказал Китон, и Лейк поняла, что в его словах есть скрытый смысл. Она решительно не знала, как вести себя с этим человеком.
— Ну, в бизнесе этого иногда нельзя избежать. — Она подумала, что стоит сменить тему. — Вы будете… э… скучать по Лос-Анджелесу?
— Немного. Но я учился в Корнелле и с тех самых пор хотел вернуться в Нью-Йорк. — Он засунул руки в задние карманы брюк, и рубашка натянулась на его широкой груди. — Вы знаете, чем отличается этот город? Грубыми официантами, переполненным метро… запахом влажной шерсти зимой.
— Возможно, мне следует рассказать об этом одной моей клиентке, работающей над новым ароматом, — сказала Лейк. — Духи «Влажная шерсть на Манхэттене». — «Боже, какая глупость», — подумала она, но Китон засмеялся, и его глаза не отрывались от ее лица.
— Великолепно, — сказал он. — Конечно, я буду немного скучать по Лос-Анджелесу. В основном по погоде. Кроме того, должен сказать, что место, которое я бросаю, действительно отличается разнообразием маркетинговых идей.
— И что это за идеи?
— Там проводят общественные мероприятия, доставляют роскошную еду из ресторанов, поддерживают прекрасный сайт.
— Я бы хотела побольше узнать об этом.
— Когда? — спросил он, еле заметно улыбаясь. Китон буквально прожигал ее взглядом. «Секс при помощи глаз», — подумала Лейк.
— На ваше усмотрение, — ответила она и стала гадать, предложит ли он ей выпить с ним кофе. Нет, он из тех мужчин, которые сразу переходят к выпивке; таким не свойственно хождение вокруг и около.
И тут появилась Брай с неизменным клипбордом в руке.
— Доктор Шерман ждет вас, Лейк, — сухо сказала она. Сегодня ее рот походил на рану — помада в сочетании с короткими каштановыми волосами казалась слишком яркой.
— Хорошо, я иду.
Лейк помедлила, ожидая, что Брай уйдет, но та не шелохнулась. Тогда Китон поднялся со стола.
— Встретимся позже, — сказал он, улыбаясь, и Лейк прочитала в его глазах: «Продолжение следует».
Она десять минут прождала перед закрытой дверью в кабинет Шермана и заподозрила, что Брай намеренно поторопила ее. Когда наконец дверь отворилась, на пороге появилась молодая пара. Муж казался напряженным, почти пристыженным, и Лейк подумала: «Им, должно быть, сообщили, что именно в нем причина невозможности зачатия».
Шерману было чуть за шестьдесят, он был грубоват и начисто лишен чувства юмора. Желтоватые седые волосы, нос картошкой и бледная, почти прозрачная, кожа. Пока он много и сбивчиво говорил властным тоном, Лейк делала заметки, пытаясь сосредоточиться, но ее мысли витали далеко. Она думала о встрече с Хочкисом. А затем, против своей воли, о Китоне. «К чему все это приведет?» — гадала она. Она действительно пойдет выпить с ним? По самым разным причинам ей следует держаться от него подальше, и далеко не последней из них было предостережение адвоката. Ну, на самом-то деле она не должна запирать себя в четырех стенах, до тех пор пока дети не приедут из лагеря. Разве она не может потанцевать, даже если Китон из породы ловеласов — а она не сомневалась, что это так.
— Наиболее жизнеспособные эмбрионы живут до пятого дня инкубации, — услышала она голос Шермана и сделала попытку сконцентрироваться на его словах. — Это так называемая стадия бластоцисты. Мы можем поместить один или самое большее два жизнеспособных зародыша в матку. Это не только способствует отбору эмбрионов, но и уменьшает шансы многоплодия. Никто из порядочных докторов не хочет повторить прецедент Октомон.[1] Вопросы есть?
— Э-э… я думаю, этого достаточно, — ответила Лейк. — Я хорошо знакома со всеми процедурами благодаря материалам, которые вы мне предоставили.
Шерман был рад завершить встречу, как и Лейк. Совершенно ясно, что они не смогут стать лучшими друзьями, но это не помешает Лейк работать.
По пути в комнату для заседаний Лейк искала глазами Китона, но его нигде не было видно. Дверь в кабинет Гарри Клайна была открыта, и она заглянула туда, желая поздороваться. Ей очень нравилось разговаривать с ним — он, как истинный психиатр, казалось, был заинтригован каждым словом, — но Клайна в кабинете не оказалось.
— Я слышала, он рано ушел, — тихо сказала Эмили, одна из пожилых медсестер, возникшая позади Лейк. — Какое-то срочное личное дело.
Лейк вернулась к статьям, и через час работа была завершена. Когда она шла в архив, чтобы положить просмотренные материалы обратно в папки, то опять глазами искала Китона, но безрезультатно. Вернувшись, она увидела в дверях своей комнаты Стива, который явно хотел видеть ее. Удивительно, как сильно он походил на свою сестру Соню. Они были наполовину бельгийцами, наполовину пакистанцами, и оба отличались исключительной привлекательностью.
— Вот и ты, — сказал он. — Как дела?
— Хорошо, — ответила Лейк. — Мне действительно нравится работать над этим проектом, Стив.
— Я знал, что ты идеально подходишь для него. Кстати, сегодня у нас ужин в честь Марка Китона. Ты присоединишься к нам?
— Спасибо, но я должна пораньше освободиться, — сказала она. Это был поспешный необдуманный ответ, и она сразу пожалела о нем.
— Мы не собираемся сидеть до зари, — не отставал Стив. — Пошли, будет весело. Кроме того, доктор Китон попросил, чтобы я пригласил тебя.
