акцент.
— Да, у вас там рана. Но я уже вызвала «скорую помощь», и они вот-вот приедут. Вам лучше присесть.
Я отвела ее к столу и помогла опуститься.
— Как вас зовут? — спросила я.
Она задумалась, и я испугалась, что у нее отшибло память.
— Катя, — заикаясь, ответила она. — Катя Витальева.
— Катя, я сейчас поищу льда для твоей головы, но сначала позвоню еще за подмогой, хорошо?
Над столом помощницы висел листок с телефонными номерами. Пробежав по нему взглядом, я нашла номер вестибюля.
— С кем я говорю? — спросила я, как только на другом конце подняли трубку.
— С Бобом.
— Это Бейли Уэггинс с шестнадцатого этажа, редакция «Базза». Здесь напали на двух женщин. Я вызвала «скорую». Предположительно преступник уже покинул здание, но все же постарайтесь никого не выпускать до приезда полиции.
— Хорошо, хорошо. Я пришлю вам кого-нибудь.
Положив трубку, я задумалась, где раздобыть лед
для Кати. Столовая находится на другом конце коридора. Как-то не хочется оставлять Катю с Моной, да и самой страшно. Вдруг по этажу бродит маньяк? Здесь должен быть холодильник. Я огляделась и заметила мини-холодильник около стола помощницы. Дернув за дверцу, обнаружила крошечное морозильное отделение с подносом льда, покрытого шестимесячным инеем. Выбила кубики на бумажное полотенце и подбежала к Кате.
— Вот. Приложи к голове и держи. Справишься? Это приостановит кровотечение.
— Справлюсь.
Окровавленной перчаткой она взяла собранный на скорую руку комок и осторожно приставила к темени. Судя по расположению раны, удар нанесли со спины. Интересно, видела ли она преступника?
В кабинете по-прежнему билась в припадке Мона. Я ничего не могла сделать.
— Что произошло, Катя? — снова спросила я. — Ты видела его?
— Я… я его не видела, — покачала она головой. — Я вообще ничего не видела.
— На тебя напали снаружи?
— Нет, — ответила она. — Я заходила в кабинет, заметила ее… редактора, госпожу Ходжес, на полу. И тут меня кто-то ударил. Он… я думаю, он стоял за дверью.
— И ты вышла обратно в приемную?
— Да. Поначалу я нормально себя чувствовала, но потом… закружилась голова.
— Можешь сказать, как долго ты простояла на коленях?
— Не знаю. Недолго, наверное.
Значит, нападение произошло, пока я рылась в столе Робби. Следовательно преступник удалился не через главный вход, иначе я бы его заметила. Он мог спрятаться в лестничную шахту или проскочить через дверь в редакцию «Трека».
— Ладно. Посиди здесь, — велела я уборщице и вбежала в кабинет Моны.
Тело содрогалось, но уже не так сильно. Голова наклонилась влево. Мне стало стыдно от своего бездействия.
Сзади послышалось некое шевеление, я снова вылетела из кабинета. Вдруг редакцию залил свет, к нам бежал охранник. На лице Кати отобразилась паника.
— Это охранник, — успокоила я и вышла ему навстречу: тощий перепуганный пакистанец раньше наверняка имел дело только с незаконным выносом папок из здания.
— Где они? — прокричал он мне. — Что произошло?
Не успела я ответить, как раздался топот. По коридору неслись четверо в белых халатах, два полицейских в форме и крепкий охранник, дежуривший на вечеринке «Трека». Они словно бежали посмотреть на любопытное зрелище. Чувствую, устроят здесь цирк.
У приемной все резко остановились и вопросительно уставились на меня. Среди представителей правоохранительных органов были только белый парнишка и женщина около тридцати, афроамериканка.
Я указала на Катю и пояснила, что на нее напали, а в кабинете лежит еще одна пострадавшая — редактор журнала. Женщина-полицейский велела охраннику вернуться ко входу и проследить, чтобы никто не входил и не покидал редакцию «Базза». Она же распорядилась, чтобы юный офицер полиции проверил комнаты на этаже. Три медработника ввалились в кабинет Моны, а четвертый подошел к Кате. Он сразу же осмотрел череп и померил кровяное давление. Через минуту из кабинета вышла афроамериканка, разговаривая по рации. Она вздохнула, поставила стул рядом с Катей и начала задавать вопросы, записывая ответы в блокнот с толстой кожаной обложкой. Катя повторила то же самое, что сказала мне, хотя уже внятнее.
Получив от уборщицы всю информацию — коей оказалось не так много, — полицейский переключилась на меня.
— Вы обнаружили пострадавших? — спросила она, зафиксировав мое имя и адрес и сама догадавшись, что я сотрудница «Базза».
— Да, я услышала стон, а затем нашла уборщицу на коленях. Она держалась руками за голову. Пытаясь помочь ей, я бросила взгляд в кабинет — стул валялся на полу. Вошла внутрь и увидела Мону…
— Вы всегда работаете так поздно по вечерам?
— Нет. Я находилась весь день вне стен офиса, а вечером пришла забрать накопившиеся бумаги.
Пришлось кое-что утаить от полиции, но я решила не упоминать Робби, когда меня спросят о цели прихода. Боялась, у него возникнут неприятности, если я расскажу о тайном поручении. К тому же я на самом деле забирала документы.
— Кроме вас, здесь кто-нибудь был?
— Нет, ни души, — ответила я, качая головой. — Хотя на вечеринке полно народа.
Полицейский указала на отдел оформления, что находится сразу за приемной, и велела присесть там. Со мной якобы захотят побеседовать детективы.
Я подняла с пола сумочку, подошла к столу художественного редактора и опустилась на стул. На доске объявлений висела страничка из таблоида с заголовком «Обнаженный самурай-хулиган». Стол был завален журналами, книгами, жевательными резинками. Там даже лежала игрушечная челюсть. Я едва успела прийти в себя, как в конце коридора появились двое полицейских — детективы, надо полагать. Они скользнули по мне взглядом и пулей пронеслись мимо к месту происшествия. Через две секунды вышли медработники с Моной в кислородной маске, на каталке. Они передвигались быстро, один из них держал капельницу. Мона больше не дергалась.
За ней выкатили Катю, которая неистово вертела головой. Врач прильнул к ее уху и что-то шепнул. Наверное, чтобы успокоить.
Пять-десять минут я сидела, наблюдала за действиями полицейских и пыталась понять, что же сегодня произошло. Кто мог сотворить такое с Моной и за что? Есть вероятность, что в офис проник какой-нибудь сумасшедший или наркоман в поиске денег. Забрался в кабинет, думая, что там никого нет, и испугался при виде Моны. Она закричала или пригрозила позвать охрану, а непрошеный гость ударил ее по голове, чтобы заткнулась. Собираясь бежать, он услышал приближение тележки с уборщицей. Спрятался за дверью, а когда она вошла, ударил заодно и ее.
Однако сегодня в здании наставлено так много охраны, что теория о наркомане как-то не вязалась. Не менее странно звучит другое объяснение: некто, знающий Мону, вычислил, что она задержится в офисе допоздна — что для вторника большая редкость, — и пришел к ней. Возможно, он не намеревался причинить ей вреда, но они поругались, и страсти закипели. Не исключено, что он работает в «Баззе».
Я взглянула в окно. Внизу уже собрались папарацци, а скоро появятся остальные представители прессы. Произошла скандальная история, и о ней напишут все.
В конце коридора раздался громкий топот. Человек, в котором я узнала Карла, мужа Моны, с полоумным видом пролетел мимо «чрева». Фалды пиджака развевались точно флаг. За ним следом спешил еще один
