вопросы. Брат Гуг первым делом обратился к Сент-Аньяну и Мондидье, отметив, что патрулирование отнимет у них не меньше недели. Впрочем, он заверил рыцарей, что по приезде они сразу же узнают обо всем, что происходило в это время в их общине. Бог даст, счастливо возвратись, они примут живейшее участие в общих трудах. Гуг велел Сент-Аньяну переночевать с отрядом в конюшнях, а рано утром отправляться в дозор.
Пока брат Арчибальд, сбившись с ног, искал, кому передать весть для старшего сержанта, монахи перешептывались в нетерпеливом ожидании. Наконец Сент-Аньян возвратился, и де Пайен рассказал всем об открытии Сен-Клера, прежде описав его предположения и догадки, приведшие к неожиданной находке.
— Благодаря этим размышлениям, — заключил Гуг свое повествование, — мы обнаружили, что внизу есть что-то — некая просторная пустота под тем коридором, в котором как раз работал брат Стефан и чуть в нем не задохнулся.
Де Пайен предложил каждому из собратьев оставить на время текущие задачи по освоению собственных туннелей и безотлагательно бросить все силы и средства на выяснение, что содержит та пропасть и ведет ли она куда-нибудь.
Приближалось время вечерней трапезы, и монахи сделали перерыв в церемонии собрания, но не покидали залу. Биссо присоединился к ним, и за закрытыми дверьми они все вместе оживленно обсудили новость и свои планы на ближайшие дни. За годы упорного труда монахи накопили значительный арсенал оснащения для подземных работ: у них в достатке имелись и блоки, и вороты, а также канаты и оборудование для подъемников.
На следующий день с раннего утра по всей длине подземного коридора были разложены приспособления, годные для освоения найденной пропасти. Монахам предстояла беспокойная и опасная работа: несмотря на имеющиеся сведения о невероятно вместительной и глубокой полости у них под ногами, никто не мог даже отдаленно представить, что ждет их внизу. Теряясь в догадках, они боялись дать слишком много воли воображению. Их пыл скоро остудило наблюдение, что любой неловко задетый предмет тут же исчезает в пустоте, беззвучно пропадая в темной бездне, и эхо от его падения на камни или иную поверхность не сразу долетает до их настороженного слуха. Еще больше собратья перепугались, когда Мондидье тоже едва не сорвался в ущелье. Чтобы избежать непоправимых бед, собратья стали расширять отверстие, обвязавшись для надежности веревкой, один конец которой был прочно привязан к треножнику, закрепленному меж камней. Они работали по двое, постоянно чередуясь, и прошло немало часов, прежде чем кто-то — потом никто не мог вспомнить, кто именно, — заметил, что расселина у них под ногами имеет форму треугольника. Больше всего она напоминала место стыка расходящихся в стороны плоскостей, примыкающих друг к другу под прямым углом, обнаруживая сходство со стенами и потолком.
Оглядев отверстие повнимательнее, собратья убедились, что вся конструкция, несомненно, — дело рук человеческих. Монахи пробовали осветить каменную полость, сбросив в нее дюжину зажженных факелов. Лишь половина из них уцелела при падении, но и те, достигнув дна, еле тлели и вскоре погасли, так и не прояснив неизвестности. Попытки спускать светильники на веревке тоже ничего не дали — братья с досадой смотрели на их скудное и бесполезное далекое пламя. Но сам факт, что снизу поднимался воздушный поток и факелы в нем не гасли, говорил о том, что внизу вполне можно дышать. Приняв за данность, что под ними — некое подземное помещение, монахи сошлись на том, что кому-нибудь надо спуститься туда и рассмотреть все как следует.
Первой выпала очередь Сен-Клера — как самого молодого из собратьев и как первооткрывателя. К подъемнику прикрепили вместительную корзину, и брат Стефан забрался в нее, в одной руке сжимая только что зажженный факел, а в другой — рукоять кинжала. Зацепившись локтем за спусковой канат, он озирался по сторонам по мере того, как корзина все больше погружалась во тьму.
Первым делом Сен-Клер обнаружил, что находится в самом углу некоего помещения, потому что корзина, раскачиваясь при спуске, то и дело стукалась о стены. Поднесши к ним факел, он обнаружил непроницаемо-темные поверхности, покрытые неизвестным веществом, напоминающим деготь, и целиком поглощающие свет. Крикнув товарищам о своих наблюдениях, Стефан попытался сосредоточиться и дышать поглубже, чтобы прогнать опасения о близком удушье: ему казалось, что с погружением на глубину темнота вокруг него все больше сгущается. Его вдруг пронзила мысль о том, что меч, с которым он почти никогда не расставался, остался высоко наверху и лежал сейчас на его ложе в монашеской келье — там, куда Стефан впопыхах бросил его, прежде чем спуститься в подземелье. Вопреки уверенности, что оружие здесь ни к чему, он чувствовал непривычную беззащитность и ненадежность прихваченного с собой кинжала.
Корзина достигла пола огромной подземной залы совершенно неожиданно; она мягко остановилась, и только по прекращению движения Сен-Клер понял, что под ним — твердая поверхность. Тогда он повыше поднял факел над головой, всматриваясь во тьму, но ничего в ней не различил.
— Я на дне, — сообщил он собратьям. — Попробую выйти.
Нащупав одну из заготовленных сухих лучин, сложенных у его ног, Стефан нерешительно перебросил ногу через край корзины и выбрался из нее. Зажегши второй факел, он склонился к полу, пытаясь получше его рассмотреть. Водя огнем из стороны в сторону, Стефан обнаружил ровные квадратные каменные плиты со сторонами длиной в хороший шаг. Сверху угадывался незначительный слой пыли — по мнению Сен- Клера, слишком тонкий; впрочем, он тут же вспомнил о постоянном сквозняке, который ощущался с самого начала спуска.
Рыцарь нагнулся еще ниже, высматривая щербину или зазор между плитами, в котором можно было бы укрепить факел, но его взгляд не нашел ни малейшей трещины или отверстия, куда можно было хотя бы просунуть кинжальное лезвие. Тогда Сен-Клер выпрямился и медленно повернулся в совершенном замешательстве, а затем принялся размахивать факелами в надежде, что в темноте, за пределами его ближнего зрения, блеснет некое отражение.
Наконец, вздохнув, он встал спиной к углу помещения и постарался сориентироваться в пространстве. Убедившись, что можно придерживаться одного направления, если идти по диагоналям напольных плит, Стефан медленно стал перебираться от угла к углу каменных квадратов, намереваясь достичь центра залы. Одним факелом он освещал себе дорогу, опустив его поближе к полу, а другой держал вверху в вытянутой руке. Он громко считал шаги, понимая, что его товарищи внимательно наблюдают за его продвижением, и все же не мог отделаться от бесполезного сожаления, что оставил свой меч за ненадобностью на койке в келье.
В углу сзади послышался шорох, и Стефан поспешно оглянулся. Вверху мерцал огонек: это один из собратьев спускался с факелом ему на подмогу. Сен-Клер не успел даже заметить, как монахи вытянули корзину из расщелины, — настолько он был поглощен своей задачей. Боясь сбиться со счета, Стефан снова стал продвигаться вперед по зале. Произнеся «тридцать», он вдруг увидел впереди на полу некие смутные очертания и резко остановился, подняв оба факела как можно выше для лучшего освещения. Сзади зашелестели чьи-то легкие шаги, и голос Андре де Монбара прошептал у его уха:
— Что это? Ты что-нибудь различаешь?
Сен-Клер промолчал, рассудив, что де Монбар может видеть не хуже его самого. Вместо этого он слегка склонился и двинулся вперед. Брат Андре шел с ним бок о бок.
— Там что-то есть.
Сен-Клер вновь воздержался от ответа и не останавливался, пока не наткнулся на некий предмет — по виду кувшин или урну, — ближайший к монахам из целого скопления подобных ему емкостей, идентичных по форме и размеру. Стефан ступил дальше и наконец оказался в широком промежутке между рядами этих загадочных сосудов — они шеренгами уходили куда-то вдаль и там растворялись во тьме. Рыцарь насчитал в обе стороны по восемь линий, и еще десять, идущих поперек. Меж рядами были оставлены широкие проходы.
— Да это же кувшины — просто глиняные сосуды. — Сен-Клер подошел поближе и осмотрел горлышки. — Они залиты… кажется, воском… Все запечатаны. Но зачем? Что там, внутри? И зачем так много?
Стефан недоуменно развел руками, а затем потянулся к одному из кувшинов, намереваясь его опрокинуть, но де Монбар не дал ему даже притронуться к сосуду, мягко удержав за рукав.
— Постой, Стефан. В них может быть масло или вино. Впрочем, если моя догадка верна, дружище, то мы нашли, что искали. Это и есть сокровища.
