– А ненавижу я ее за то, что она вечно врезается в мое судно, – продолжил владелец «Осы». – И еще оттого, что хозяин ее – мальчишка-лодырь, он ничего не смыслит в парусном спорте и вряд ли знает разницу между тралом и шквалом.
– Или шкотом и ботом, – подхватил Стюарт.
– Или доком и коком, – во весь голос крикнул владелец «Осы».
– Или штилем и килем, – взвизгнул Стюарт.
– Или спрутом и футом, – проревел владелец «Осы».
– Но теперь держись! Больше этого не будет! Послушай, что я придумал. «Лилиан Уомрат» всегда обгоняет «Осу». Но я уверен, что, если шхуной как следует управлять, все пошло бы по-другому. Ты да же не представляешь, какое мучение беспомощно стоять здесь на берегу и видеть, как «Оса» тычется вслепую. Единственное, чего ей недостает, – это крепких рук на штурвале. Итак, мой юный друг, ты поведешь «Осу» до конца пруда и обратно, и, если обгонишь гнусный шлюп, я беру тебя на постоянно.
– Есть, сэр! – ответил Стюарт, перемахнув на борт шхуны и берясь за штурвал. – По местам стоять!
– Погоди, – остановил его владелец «Осы». – Скажи мне, если не секрет, каким способом ты собираешься обойти то судно?
– Поднять все до последней тряпки, – сказал Стюарт.
– Нет уж, уволь! – испуганно воскликнул владелец «Осы». – Только не на моей шхуне. Я не желаю, чтобы ее опрокинуло шквалом.
– Ну хорошо, тогда я перехвачу у него ветер и разнесу из последнего орудия.
– Подлый прием. Это ведь лодочные гонки, а не морское сражение.
– Ну ладно, – согласился неунывающий Стюарт. – Тогда я поведу «Осу» без всяких хитростей, и пусть «Лилиан Уомрат» рыщет по всему пруду.
– Браво! – закричал владелец «Осы». – Желаю удачи!
С этими словами он отпустил шхуну. Свежий бриз тут же надул передние паруса, и шхуна увалилась под ветер, легла на левый галс, изящно накренясь под налетающими порывами, а Стюарт вращал штурвал, упираясь в палубу.
– Послушай! – вдруг окликнул его владелец «Осы». – Ты не сказал, как тебя зовут.
– Меня зовут Стюарт Литл! – что было мочи за орал Стюарт. – Младший сын Фредерика К. Литла из Нью-Йорка!
– Счастливого плавания, Стюарт! – прогудел его друг. – Береги себя и приведи «Осу» в целости и сохранности.
– Непременно! – ответил Стюарт, перекрикивая ветер.
Он был так горд и счастлив, что на секунду выпустил из рук штурвал и пустился в пляс на уходящей из- под ног палубе. Он так никогда и не узнал, что в эту минуту «Оса» едва избежала столкновения со встречным фрахтовым пароходом, у которого вышли из строя машины и палубы залило водой.
Когда гуляющие в Центральном парке услыхали, что одним из парусников правит мышонок в морской форме, они со всех ног бросились к пруду. Вскоре на берегу столпилось такое множество народу, что из полицейского участка прислали полисмена, чтобы он прекратил толчею. Но на его уговоры никто не обращал внимания.
Жители Нью-Йорка любят толкаться. Больше всех суетился владелец «Лилиан Уомрат» – толстый угрюмый мальчишка лет двенадцати по имени Лерой. На нем был синий шерстяной костюм и белый галстук, закапанный апельсиновым соком.
– Вернись! – вдруг закричал он Стюарту. – Заворачивай сюда! Скорее! Переходи на мой шлюп!
Я хочу, чтобы ты вел мой шлюп! Обещаю пять долларов в неделю, вторник выходной и радио в комнате бесплатно!
– Благодарю за любезное приглашение, – ответил Стюарт. – Но мне здесь, на борту «Осы», так хорошо – лучше быть не может.
Тут он крутанул штурвал и направил шхуну к линии старта, где в ожидании начала гонок Лерой вертел свой шлюп, тыча в него длиннющей палкой.
– Я буду судить, – сказал человек в ярко-зеленом костюме. – «Оса» готова?
– Готова, сэр! – крикнул Стюарт, приложив руку к бескозырке.
– «Лилиан Уомрат» готова?
– Готова, какой разговор, – ответил Лерой.
– К северной оконечности пруда и обратно! – объявил громко судья. – На старт, приготовиться, пошел!
– Пошел! – крикнул кто-то из толпы.
– Пошел! – закричал владелец «Осы».
– Пошел! – заорал полицейский.
Суда, снявшись с места, двинулись к северному концу пруда.
Над ним носились и кричали чайки, сигналили такси на Семьдесят второй улице, и западный ветер, который пересек половину Америки, прежде чем добрался до Центрального парка, пел и свистел в такелаже, рассеивал брызги по палубам и обжигал щеки Стюарта крохотными кусочками раздробленных ореховых скорлупок, выхваченных вихрем из вспененной пучины.
