– Привет… э, Бригит?
Девушка рассмеялась.
Уилл вспомнил, как смеялась она в тот раз, когда они впервые встретились.
– Брайди сойдет. Так ведь ты меня, в конце концов, назвал.
Голос ее звучал как будто отстраненно, и так, словно в нем сплетались различные гармоничные тона, самый высокий из которых пульсировал по рунным линиям на его члене, так что сам он казалось, вибрировал будто камертон. Голос исходил словно из какого-то иного места, а не из стоящей перед ним девушки.
– Твоя подруга очень умна, – сказала Брайди.
– Да, пожалуй, ты права, – Уилл вспомнил земляной вкус пизды Брайди. Больше всего на свете ему хотелось отведать этой пизды снова. Он протянул к ней руки, но она не пошла к нему. Уилл был озадачен.
– Еще настанет время быть нам вместе, но это будет не сейчас, Уилл.
– Так значит, это правда? Я хочу сказать то, что рассказала мне Бернадетта?
Брайди кивнула.
– Так что ты тут делаешь? Я хочу сказать, в Лондоне.
– Я всегда здесь, просто я не слишком часто являю себя людям, в каком бы то ни было облике.
– Тогда почему? И почему я?
– Дурная магия повсюду. Римляне прокладывают дороги по земле, они уничтожают нас. Они стремятся разрушить все наши священные храмы и нарушить духовное равновесие земли. Уже был Туифорд разрушен, а теперь они снесут и все остальные святилища, пока не отыщут место сна Артура. Потому что они до сих пор страшатся Артура. Но, не беря силы от земли, Артур не сможет их победить. Нам нужно остановить римлян прежде, чем они уничтожат силу земли.
Догадавшись, что «римляне», о которых говорит Бригит, приблизительно аналогичны его «Вавилону», Уилл энергично закивал.
– Но как?
Брайди рассмеялась.
– Наша магия сильнее, чем их машины.
– Наша магия?
– Да, Уилл, ты должен мне помочь. Никто другой этого не сможет. Я избрала тебя моим супругом, и теперь вместе мы сможем побороть римлян и их дороги. Мы с тобой можем уничтожить все это, – она вновь глянула за окно. – И снова покрыть землю деревьями. Мы можем обратить вспять магию дорог, выпустив на волю силу земли. Но нам надо спешить, через два дня они планируют разрушить ваши дома, и проложить последний участок своей великой Восточной дороги.
Два дня. У Уилла упало сердце. Что можно успеть за два дня? Они все чувствовали, что снос домов неизбежен, но…
– Не бойся, Уилл, – ворвался в его отчаяние голос Брайди, – мы можем многое успеть и за один день. Ты сможешь поговорить с людьми по своим говорящим костям, объяснить им, как нам помочь, – горелым концом спички она нарисовала на клочке бумаги простую на вид руну. – И мы тоже можем проводить через себя силу, чтобы направлять нашу магию, Уилл. Если ваши художники смогут начертать эту руну на дорогах римлян, она станет проводником магии, сама будет содержать ее, так что большинство невинных не пострадают.
– Большинство невинных?
– Да, потому что для того, чтобы магия стала действенной, понадобится жертвоприношение.
– Человеческое жертвоприношение? Нам придется кого-то убить?
– Не одного, а многих. И не мы, а ты – только ты.
– И сколько в точности?
– Ты должен принести в жертву одну тысячу человек до того, как наполовину состарится день.
Уилл со смехом рухнул на матрас.
– Этого я не смогу. Я никогда раньше не убивал невинных людей. Кроме того, полиция сядет мне на хвост после первого или второго жертвоприношения, и к полудню я окажусь в камере избитый до смерти.
– Тысяча римлян или…
Уилл поднял обе руки, чтобы на мгновение заставить замолчать Брайди. Его озарила идея. Небоскреб «АВТОТРАССЫ 4 ЮНАЙТЕД». Разве там не работает тысяча или более человек?
– Послушай, Брайди, все римляне трудятся в одной башне, во всяком случае, менеджеры… конторские служащие… писцы. Но как мне разрушить целое здание и при том быстро, чтобы ни один из них не сбежал? Пожар – это будет слишком медленно. Они все выберутся.
– Только не с этим, – отозвалась Брайди, протягивая ему драконий амулет, который до того висел у нее на шее на плетеном кожаном шнурке.
– Какой в этом толк? – с отчаянием спросил Уилл. – Мне не нужна защита от драконов.
Брайди рассмеялась.
– Ах, Уилл. Тебе столько всего еще надо узнать. Это не защищает от драконов. Это их приманивает.
