действительно нашел золото.
Морган немного помолчал, потом проговорил:
– Видишь ли, иногда легенды, передаваемые из уст в уста, становятся правдой. Твой дядя Эдгар, возможно, нашел небольшую жилу и решил прославиться, объявив, что обнаружил золото Ортица. – Он взял ее под руку. – Может, давай зайдем куда-нибудь выпить перед возвращением в отель?
– Нет! – Она выдернула руку. – Пожалуйста, одолжи мне денег, и я одна отправлюсь за золотом.
– Ты не понимаешь, Джессамин, о чем просишь. Хочешь потягаться с Чарли Джоунсом? Но Чарли – великий мастер вести двойную игру. К тому же ты в любом случае не выживешь без опытного проводника и надежной команды человек из десяти.
– Вот ты и мог бы возглавить команду. У тебя есть опыт.
Морган развел руками:
– Зачем мне это, Джессамин? Золота Ортица не существует.
– Я вознагражу тебя! – заявила она в отчаянии. – Я поделюсь с тобой.
– Не глупи, Джессамин! – Он встряхнул ее за плечи. – Меня ты не купишь, тебе ясно?
Джессамин задумалась… Выходит, Морган действительно не верит в золото Ортица. Но что же ему предложить? Наверное, она могла бы… предложить Моргану свое тело в полное распоряжение. При условии предохранения от беременности, конечно.
В просторном кабинете Аберкромби ей вдруг стало жарко и душно.
Она, должно быть, сошла с ума, раз вздумала заключить с Морганом такую сделку. Ведь в результате она на многие недели окажется в его власти. Во власти человека, который беспечно, эгоистично рисковал жизнью ее отца. Который, не зная, что такое семейный долг, искал легких денег далеко от дома, в то время как его израненный на войне кузен трудился вместо него, чтобы восстановить родовое поместье. Кроме того, этот человек… Он однажды до такой степени распалил ее, что она, забыв обо всем на свете, едва не выскочила следом за ним в окно.
Но если это – ее единственный шанс спасти Сомерсет-Холл… В таком случае она вызволит дорогих ей людей и животных из этого зачумленного города. Вызволит, даже если ей придется заключить сделку с самим дьяволом.
Тут дверь кабинета отворилась, и на пороге появился Аберкромби.
– Убирайтесь! – прорычал Морган. Дверь тут же захлопнулась.
– Так что ты теперь задумала? – Морган посмотрел на нее с подозрением. – Я ведь вижу, ты что-то задумала.
– Я просто вспомнила… – Она заставила себя улыбнуться. – Когда ты был привязан к моей кровати, ты сказал, что в один прекрасный день я буду молить тебя о ласках.
Он прищурился:
– Да, я так говорил. И что же?
Она сделала глубокий вдох и выпалила:
– Если ты поможешь мне найти золото, я буду делить с тобой постель до конца путешествия, а не только те два часа, что должна за сегодняшний визит в контору Аберкромби.
– Пытаешься подкупить меня своим телом?
Она развела руками:
– Ты ведь отказываешься брать золото… Что же еще могу я предложить тебе взамен? Почему бы тебе не принять мое тело как награду за путешествие по Колорадо?
– Ты порядочная женщина. Ни один мужчина не примет такое предложение.
Она вздохнула и снова развела руками:
– Ты, безусловно, прав, Морган. Джентльмен до мозга костей, ты не можешь согласиться на подобную сделку. Мне просто придется поискать кого-нибудь другого. К тому же это будет безопаснее.
Морган нахмурился:
– О чем ты?
Она пожала плечами:
– Видишь ли, я не уверена, что тебе можно доверять.
– Объяснись, Джессамин. – Он впился в нее взглядом.
– Просто ты ведешь такую жизнь… Шатаешься по Западу, нигде надолго не задерживаешься. Хвалишься умением делать деньги из ничего и обогащаться за счет мошенников.
– Черт побери, Джессамин, мне можно доверять!
– Не уверена, Морган, не уверена… ты ведь разбогател, вкладывая деньги в сомнительные предприятия, вместо того чтобы прилежно вести собственное дело.
– Да, именно так я и заработал свои деньги. Но я ни разу не нарушил закон. – В уголках его рта появились складки. – Мое слово – мой вексель, и не важно, сколько я должен заплатить, чтобы обналичить его.
– Но ведь ты согласен, что и друзья у тебя такие же. Как же я смогу чувствовать себя в безопасности, путешествуя с тобой по Колорадо? – С лихорадочно бьющимся сердцем она приблизилась к Моргану почти вплотную. – Что ж, раз ты утверждаешь, что тебя не прельщает перспектива провести неделю в одной постели со мной, то мне придется поехать в Денвер, чтобы поискать кого-нибудь другого, того, кто согласится сопровождать меня. – Для пущей убедительности Джессамин вздохнула и опустила глаза. О Господи, ну почему же ее так влечет к нему?!
Морган зарычал, как взбешенный лев:
– Не болтай глупости, Джессамин! Тебе не найти лучшей команды, чем могу собрать я в «Доноване и сыновьях». И никто лучше меня не пройдет с тобой весь этот путь. – Он привлек ее к себе и, понизив голос, добавил: – И ночи со мной, Джессамин, будут лучше, чем с другими.
Она обняла его и крепко к нему прижалась.
– Будут ли какие-нибудь ограничения на наши ночи? – спросил он неожиданно.
Ее груди тотчас отчаянно потяжелели, томимые жаждой его ласк.
– Никаких, лишь бы я не забеременела.
Он хрипло усмехнулся и пробормотал:
– Я тоже не хотел бы завести случайного ребенка, Джессамин.
Она немного отстранилась и заглянула ему в лицо:
– Значит договорились?
Он кивнул, и его глаза вспыхнули огненными факелами.
– Конечно. Ты уже знаешь, как будешь ублажать меня. Помнишь, как ты когда-то говорила…
Тут раздался стук в дверь, и на пороге снова появился нотариус. Джессамин густо покраснела и попыталась отпрянуть от Моргана, но тот удержал ее. Аберкромби вытаращил на них глаза, но, тут же овладев собой, с вежливой улыбкой проговорил:
– Миссис Эванс, вы также унаследовали несколько личных вещей жены мистера Джоунса Серафины, которые находятся в этом сундучке.
Он похлопал по крепкому деревянному ящичку, который держал в руке.
– Замечательно, – кивнул Морган. – Мы возьмем его с собой.
– Не хотите ли составить нам с женой компанию за ужином, мистер Эванс? – спросил нотариус. – Мы очень любим слушать новости с Запада.
– Спасибо за приглашение, сэр, – ответил Морган с улыбкой. – Но мы уже договорились поужинать сегодня вечером с моим работодателем, Уильямом Донованом. К сожалению, нам пора уходить.
Откланявшись, они вышли на улицу, и Морган остановил кеб. Устроившись на сиденье, Джессамин спросила:
– Куда мы сейчас?
– Ко мне в гостиницу, – последовал ответ.
– А я думала, мы действительно едем на ужин к мистеру Доновану.
Морган хмыкнул и взял ее за руку.
– Мы встретимся с ним и с его женой попозже. А сейчас у нас с тобой есть немного времени, чтобы поразвлечься.
Джессамин внимательно посмотрела на него. А он вдруг поднес к губам ее руку и начал целовать пальцы – один за другим. Покончив с мизинчиком, он вернулся к указательному и, лизнув его, осторожно укусил.
Джессамин едва удержалась от стона; ее все сильнее влекло к Моргану. И, вспомнив о своей матери, она снова подумала о том, что очень на нее похожа.
В отеле Морган зарегистрировал Джессамин как свою жену и тотчас же повел ее наверх. «А он лишь отчасти соврал, – подумала она неожиданно. – Ведь я действительно миссис Эванс…»
Поднявшись наверх, они прошли по коридору и вошли в роскошный номер Моргана. Джессамин остановилась у порога, разглядывая обстановку. Кровать из розового дерева, стол с мраморной столешницей, брюссельский ковер, хрустальные светильники…
Но тут Морган задернул бархатные шторы на окнах, и сразу же воцарился полумрак – теперь комната освещалась лишь двумя небольшими лампами над кроватью.
По спине Джессамин побежали струйки пота. Ее грудь набухла, а соски отвердели. Даже сквозь тонкую ткань сорочки чувствовала она каждый шов своего старого шелкового корсета. Она не понимала, чего хочет – броситься Моргану на шею или бежать вон из отеля.
Руки его легко легли ей на плечи, и она вскинула на него глаза. От света ламп по его светло-каштановым волосам пробегали огненные блики, а в серых глазах сверкали искры, и казалось, глаза вот-вот вспыхнут яркими факелами.
– У тебя очень мягкое платье, моя дорогая, – проворковал Морган, – но я уверен, что твоя кожа гораздо нежнее этого шелка.
Джессамин судорожно сглотнула.
– Морган, нам… Сначала нам нужно обсудить, как мы поступим с моим кузеном.
Он провел ладонями по ее плечам, затем по бедрам, от его прикосновений ее охватила сладостная дрожь.
– Думаю, что сама богиня Венера завидует твоей фигуре. – Он расстегнул несколько верхних пуговок ее платья. – Округлая грудь, тонкая талия, и во всем – удивительное изящество…
Откинув локон с ее шеи, он поцеловал ее возле ушка, и Джессамин тут же почувствовала слабость в коленях. Тихо застонав, она взяла его руку и прижала к своей груди.
– Ты хочешь более откровенных ласк, моя дорогая? Или, может быть, некоторые части твоего тела уже изнывают от истомы? – Он высвободил из корсета ее груди и принялся теребить соски. – Ты так забавляешься, когда остаешься одна, а, Джессамин? – прошептал он ей в ушко. – Тебе как больше нравится – нежно или более грубо?
Она снова застонала, прижавшись к нему бедрами, и тотчас же почувствовала жар его восставшей плоти.
– Значит, грубо. – Он едва заметно улыбнулся. – Выходит, вам нравится, дорогая леди, когда вас мнут и тискают? Или же вы предпочитаете что-то другое?
Она запрокинула голову и, задыхаясь, прохрипела:
– Нравится… чтобы
