– Логики полагают, что мы имеем дело не со случайным варварским нашествием, а с хорошо спланированной военной операцией, выполненной на высоком уровне. Нет оснований надеяться, что первая же неудача заставит армию манга-ди-хайя убраться восвояси. Они явились завоевывать и побеждать.
– Похоже на то.
– У меня вопрос к Магистру – Повелителю Птиц.
– Прошу, – милостиво кивнул Монтекассино. – Но если вас интересует, не прилетал ли еще один тамуади из Мараньи, то я отвечу вам – нет. Увы, нет. Как сказал по этому поводу рукуйен Риардон Хорн – это тоже своего рода известие.
– Скорблю о печальной судьбе защитников Мараньи, – склонил лобастую голову Повелитель Вероятностей. – Что ж, в таком случае логики ложи Вероятностей рассматривают единственный возможный вариант: мы имеем дело с талантливым и превосходно обученным полководцем. Легкость, с какой он взял отлично укрепленную крепость с трехтысячным гарнизоном, говорит о многом. Я бы рискнул еще раз процитировать рукуйена Хорна: это тоже своего рода известие. Мы знаем, кто нас атакует, и не должны питать иллюзий.
– Кто их питал? – пробурчал Монтекассино себе под нос. – Покажите мне этого счастливца. – И уже громче прибавил: – Что скажет Повелитель Мечей?
Рукуйен Акарнан поражал воображение своей красотой. Глядя на него, складывалось впечатление, что это прекрасная статуя, высеченная из мрамора и инкрустированная эмалью, гениальная картина, сон наяву – но только не человек, рожденный смертной женщиной. Он знал, какое впечатление производит на окружающих, и его стремление вступить в орден гро-вантаров в немалой степени было вызвано именно этим обстоятельством. В замке Эрдабайхе как-то проще относятся к подобным вещам, а ему надоело, что на него глазеют, как на диковину, как на сошедшего с небес или как на ярмарочного уродца.
Крайние степени, в конце концов, сходятся. Безмерная красота мало чем отличается от безграничного уродства. Акарнан в полной мере прочувствовал истинность данного парадокса на собственной шкуре.
Среди рыцарей Пантократора он чувствовал себя спокойно и уверенно – равный среди равных. Ему пришлось долго и упорно доказывать свое право на звание главы рыцарской ложи, но и тут он ничем не отличался от других. Но за надежными стенами замка рукуйен Акарнан оказывался не в своей тарелке. Его раздражали восхищенные взгляды юных дев, непристойные улыбки и жесты зрелых дам, охочих до развлечений, и страстные вздохи пожилых матрон, готовых на все, чтобы заманить его в свои объятия.
Он старался без особой необходимости не покидать свои апартаменты и все свободное время помимо тренировок посвящал изучению величайших битв прошлого, воспоминаний знаменитых полководцев, комментариев к историческим трудам и разыгрывал на макетах гениальные сражения. Под его руководством ложа Мечей из обычного боевого отряда превратилась в группу уникальных специалистов, способных в одиночку решить сложную тактическую задачу. Он довел своих гро-вантаров до совершенства и по праву гордился не только их невероятной силой и ловкостью, но и необычными умениями.
– Стратеги ложи Мечей видят высокую вероятность того, что мы столкнулись только с частью вражеского войска, – коротко сообщил он. – Логично допустить, что вторая группа отправлена на кораблях, вдоль побережья моря Нага, и высадится в нашем тылу, когда мы уже выдвинем армию навстречу захватчику.
– Согласен ли с этим мнением Повелитель Вероятностей?
– Полностью поддерживаю, – кивнул тот. – Соблаговолите взглянуть на наш отчет. – И он передал подбежавшему ордофангу кипу аккуратно обрезанных пергаментов. – Вторая его часть посвящена рассмотрению данной ситуации.
– Мерзейшая ситуация, – припечатал Монтекассино.
– И чрезвычайно опасная.
– А если принимать во внимание угрозу мятежа, то вообще катастрофическая. Что думает Повелитель Морей? Реально ли, чтобы у варваров, пришедших из-за Тель-Мальтолы, был собственный флот?
Повелитель Морей – коренастый синеглазый рыцарь со сверкающей лысиной, наряженный в одежды лазоревых и бирюзовых оттенков, откашлялся.
– Еще месяц, да что там месяц – неделю тому назад, я бы рискнул сказать, что нет, и поклясться в этом. Но происходящее убеждает нас в том, что мы столкнулись с армией, возникшей из ничего, из воздуха. Ложа Всевидящего Ока утверждает, что ее лазутчики не наблюдали ничего, что могло бы указывать на создание столь боеспособного войска. Они не покупали оружие ни в одной развитой стране Медиоланы – а им потребовалось очень много оружия. Мы бы непременно узнали о том, что кто-то свозит в Айн-Джалуту столько амуниции и прочих изделий, говорящих о том, что их покупатель не собирается посвятить себя мирному труду хлебопашца.
– Они могли сами выковать его.
– Исключено, великий магистр. У них не было развито кузнечное ремесло, и тем более – оружейное дело. Они не смогли бы преодолеть эту пропасть за такой смехотворно короткий срок. Тем более, в своем послании комт Де Ламертон отдельно указывает на странный и явно незнакомый вид их оружия и доспехов. Но я вторгся на чужую территорию… Повелитель Слов, Повелитель Историй и Повелитель Теней осветят эту тему значительно лучше меня. – И Повелитель Морей прижал руки к груди. – Я просто привел этот пример, чтобы проиллюстрировать свою мысль о том, что и корабли могли оказаться в распоряжении новоявленного рахагана таким же – увы, пока неизвестным нам – способом. И ложа Морей считает разумным и логичным всерьез рассматривать этот вариант.
Монтекассино едва удержался, чтобы не произнести вслух, куда он рекомендует магистрам пройтись со своими вариантами, пока он немного успокоится. Впрочем, Фрагг и сам был уверен в том, что варварский полководец придерживает в рукаве не один козырь для большой игры.
– Я хочу слышать Магистра – Повелителя Теней, – приказал он.
Магистр – Повелитель Теней полностью оправдывал свой титул. Весь в черном, с незапоминающейся, блеклой внешностью, выцветшими бровями и волосами диковинного пегого оттенка, худой, сухощавый и весь какой-то плоский, отчего складывалось впечатление, что он может протиснуться в любую щель, – заговорил таким же сухим голосом, лишенным интонаций.
– Дюк Субейран регулярно встречается с рыцарем Арбогастом. К сожалению, мистики ложи Теней по- прежнему затрудняются определить происхождение последнего. Единственный вывод, к которому они
