— Как и все боевые маги, отправляющиеся с военной миссией. Но к чести его нужно сказать, что этот ребенок никогда не занимался доносительством Совету. Так что не вижу препятствий к его обучению.
— Спасибо! — расцвел Дрианн.
— Погодите, — я все же хотел прояснить некоторые моменты. — А что это за амулет, над которым ты все время бормочешь?
— Связующий… — смутился маг, доставая из — за пазухи деревянный кружок.
— А, так вот как он выглядит! — я рассматривал черный круг.
— Да нет, современные немного другие. Этот совсем старый и слабенький. Я его украл в университете, он там был как наглядное пособие. Наставники его иногда подзаряжали, и вот…
— И с кем же ты связывался?
— С любимой девушкой, — робко ответил Дрианн, вытягивая из — под рубахи еще один круглешок, на этот раз уже серебряный.
Это был медальон с откидывающейся крышкой, внутри которого находился миниатюрный портрет.
— Лавиния, — благоговейно проговорил маг.
Демон подошел поближе и вместе со мной принялся изучать миниатюру. В свете, исходящем от шкуры Артфаала, я разглядел лицо мальчишкиной возлюбленной. М — да, художник, видно, талантлив, если сумел передать алчное и ехидное выражение ее глаз. На меня смотрела чистопробная, высокомерная наглая стерва. Худощавое лицо в ореоле пепельных, а в жизни, думаю, мышино — серых, волос, острый узкий нос, тонкие жадные губы, а главное, конечно, глаза — глубоко посаженные, какие — то птичьи, холодного стального цвета.
— Правда, красивая? — в голосе парня звучало искренне восхищение.
Да, у него явные проблемы со вкусом. То гоблины красивые, то тролли, то демон, теперь вот эта штучка. Справедливости ради надо сказать, гоблины как — то симпатичнее, одухотвореннее, что ли… Мы с лордом Феррли переглянулись и, не желая обижать наивного Дрианна, нестройно ответили:
— Конечно…
Надеюсь, это звучало искренне. Меня осенило:
— Так поэтому ты в затане отказал той женщине?
Маг возмутился:
— Конечно! Как я мог… Лавиния верит в меня! Мы познакомились в университете, и все это время были вместе, никогда не расставались.
О, да она еще и магесса! Редкий случай. В нашей благословенной империи женщин принято считать существами исключительно декоративными. Они должны следить за собой, ублажать мужа и рожать детей. Я говорю о знатных дамах, разумеется. Женщины же из народа — обычные рабочие лошадки. Поэтому, как правило, свои чародейские способности они реализуют, становясь ведьмами, или ведуньями. Кстати, тоже опасные дамочки. А девушка, обучающаяся профессиональной магии, вероятно, происходит из очень знатного и богатого рода, глава которого еще и отличается широтой взглядов.
— Она обещала тебя ждать?
— Нет, — вздохнул парень. — Это я обещал вернуться к ней. Лавиния из очень богатой семьи, и ее родители слышать обо мне не хотят. Я — то сам родовит, да беден… Но я добьюсь ее руки!
— Как, хотел бы я знать? — фыркнул демон. Мысленно, разумеется.
— Сделаю карьеру! Стану великим магом, и буду работать в Совете. И вот тогда…
Ага. Знакомая история. Влип ты, парень. Пока будешь мужественно преодолевать всяческие препоны на пути к своей вожделенной карьере, твоя прелестница выскочит замуж за ровню. Родит троих, а то и больше, детишек, растолстеет и будет счастлива, переедая плешь своему богатому и знатному мужу и третируя прислугу для собственного удовольствия. А ты, возможно, достигнешь желанных высот, только расплатишься за это здоровьем, радостью, спокойствием и этим вот твоим чистым, восторженным взглядом на мир. А когда наконец станешь значимой величиной в мире магии, поймешь: не стоила она того, твоя прекрасная мечта! Это если достигнешь. А ведь может случиться такое, что и не получится у тебя. И тогда до самой старости будешь корить себя и считать неудачником, вместо того, чтобы чувствовать счастье от хорошо сделанного любимого дела.
Похожие мысли читались и на кошачьей физиономии Артфаала.
— Ладно, будем считать, с этим разобрались, — вздохнул я. — А почему ты стал меня сторониться?
— Когда? — вспыхнул мальчишка.
— Ну, раньше на ночевке подолгу донимал меня своей болтовней, а потом укладывался неподалеку. А потом вдруг стал устраиваться в другом конце лагеря.
Краснота, покрывшая щеки Дрианна, была заметна даже в темноте. Казалось, он запылал, как уличный фонарь.
— Так это…
— Что?
— Ну… просто солдаты, они…
— Говорите же! — прохихикал лорд Феррли.
Он, может, что и понял, а я все никак не мог сообразить.
— Солдаты начали надо мной смеяться, они говорили, что я Изысканный и влюбился в вас, — выпалил маг. — Но это же неправда! Как они могли подумать? Я просто хотел научиться у вас мастерству, потому что вы могущественный волшебник!
С ума сойти! Вот, значит, о чем шепчутся за моей спиной! Как дворовые кумушки, ей — Луг! Мне — то, «людоеду и великому чародею», ничего не говорили, а парнишку, который так и не сумел заслужить авторитета, донимали ради собственного развлечения…
— Но я одному зад подпалил! — воинственно воскликнул Дрианн. — Они тогда успокоились. И все равно, я решил спать от вас подальше, мне неудобно было…
Как же все до смешного просто и банально! А ведь именно из — за этого я и подозревал мальчишку во всех грехах! Нет бы подумать: ну, какой из него кайлар? Он обычное — то боевое заклятие не может выполнить без риска подпалить собственные ноги. Тем не менее, на душе стало легко. Есть уже двое, которым я могу доверять.
— Это мой последний подарок, барон, — проговорил лорд Феррли. — Больше подсказок не будет. Думайте сами, анализируйте. У вас есть все исходные данные для вычисления врага. Нужно только вывести правильную формулу. А теперь спать, спать, господа!
— А учиться когда? — возмутился Дрианн.
— Экий вы неугомонный! Завтра учиться. А сегодня — отдыхать…
Дрианн поплелся в другой конец лагеря. Видимо, все еще боялся насмешек. Напоследок он обернулся и весело спросил:
— Рик, так, значит, это не вы съели сердце проводника?
— Я его съел, я! — проворчал демон. — А будете плохо учиться — и ваше съем!
Парень ничуть не испугался, и, счастливо засмеявшись, отправился восвояси. Я улегся и закутался в плащ — по ночам в пустыне было прохладно. Артфаал плюхнулся мне на грудь и смачно зевнул:
— Спокойной ночи, барон…
