Линда Уиздом
Предсказание небес
1
Таким темным и безжизненным международный аэропорт становился только в глухие ночные часы, когда суета пассажиров и работников наземных служб ненадолго замирала. Пассажиры ночного рейса самолета, который приземлился с часовым опозданием, увидели, что зал прилета освещен вполсилы, а уборщицы моют полы и вытряхивают урны, готовя помещение к новому рабочему дню.
Сами прилетевшие имели вид сомнамбул: уставшие, с остекленелыми взглядами спускались они по эскалатору за своими чемоданами. Какая-то женщина выделялась из всех своей энергией, легко прокладывала себе путь через толпу, и в движениях ее ясно читалось, что авиаперелеты для нее – дело привычное. Из багажа у нее были только небольшой кожаный саквояж и спортивная сумка через плечо. Даже в такой поздний час многие мужчины обращали внимание на правильные, классические черты ее лица и потом долго провожали взглядами стройную фигуру в длинном кожаном плаще. Плащ был расстегнут, полы его то и дело распахивались от быстрой ходьбы, открывая алую атласную блузку и оригинальные авторские джинсы. Невысокие замшевые ботинки с отворотами она явно надела только для удобства, не особенно заботясь о сохранении общего стиля. Белокурые волосы ее были заплетены в небольшую косичку, перетянутую бархатной лентой. Очевидно, ее никто не должен был встречать, потому что она, ни на минуту не замедляя шага, сразу проследовала к выходу.
Охранник у двери приветственно махнул ей рукой:
– Удалось, наконец, добраться домой? – Дружеский тон, с которым он обратился к молодой женщине, говорил о том, что она частый гость в этом аэропорту.
Она кивнула и невесело улыбнулась:
– Мой тебе совет, Фрэнк: если хочешь попасть домой вовремя, никогда не летай через Чикаго.
Произнеся это, она перебросила сумку с одного плеча на другое и огляделась в поисках такси. Ей повезло: несколько самых стойких водителей еще слонялись по стоянке в надежде найти пассажиров на обратную дорогу.
– Мисс Блэйк, с вами все в порядке? – встревоженно окликнул женщину охранник, заметив неестественную бледность ее лица.
– Ничего, просто я в последние дни слишком много разъезжала, – с этими словами она направилась к одному из такси.
Джил опустилась на заднее сиденье и дала водителю свой адрес. После этого она откинулась назад и закрыла глаза, надеясь, что возникшая вдруг ноющая боль в животе вскоре утихнет. Может, виновата постоянная тряска во время полета, а может, съеденная за ужином камбала. А вообще-то, не исключено, что она подцепила какую-нибудь инфекцию: весь последний месяц у Джил был такой напряженный график, что ее здоровье вполне могло расшататься. Все, о чем она сейчас мечтала, это поскорее добраться до дома. Дома можно будет сразу же принять аспирин, выпить большой стакан апельсинового сока и наконец-то нырнуть в постель. Ну почему эта свистопляска в желудке началась именно в такси!
Джил не помнила, чтобы ее когда-нибудь так сильно утомляла всего лишь трехдневная поездка. Она поморщилась, представив, какая нотация ожидает ее от Грега. По его мнению, в Бостон должен был ехать он, но Джил настояла на своем. В конце концов, Грег много ездил в последнее время, и вполне логично было бы, чтобы теперь поехала она. Конечно, Грег не провел только что неделю в Эспене, катаясь на лыжах, и не перенес полтора месяца назад инфекционную болезнь желудка, как она. В результате во время поездки, к которой она физически не была готова, накопившаяся усталость дала о себе знать. Джил чувствовала себя совершенно разбитой. Она достала из сумки пачку сигарет и зажигалку, но тут в желудке у нее снова что-то перевернулось, и Джил, решив не искушать судьбу, убрала их обратно.
Через час с небольшим такси затормозило напротив большого дома в викторианском стиле. Неподалеку начинался Рашен-Хилл – район Сан-Франциско, славящийся огромными старинными домами и богатыми родовитыми семействами, испокон века жившими в них. Джил отперла массивную дубовую дверь с роскошным витражом и с удовольствием ощутила прохладу большого дома. Проклиная про себя высокие ступеньки, она стала медленно взбираться по устланной ковром лестнице в свою квартиру.
Каждый, кто попадал в жилище Джил, мгновенно переносился из девятнадцатого века, которым дышал весь громадный двухэтажный дом, в другую эпоху. Гостиная была обставлена современной мебелью из светлого дерева, а стены покрыты обоями пастельных тонов – такая обстановка должна была давать отдых глазам Джил, проводившей по много часов в день за компьютером.
Джил быстро прошла через гостиную в спальню, оставив сумки у порога; единственное, чего ей сейчас хотелось, – это раздеться и натянуть мягкую ночную рубашку. Сейчас, сейчас она свернется калачиком под теплым одеялом! Вот только ополоснет в ванной пылающее лицо и сходит на кухню за стаканом холодной воды.
Не успела она сделать и одного глотка, как новые спазмы сжали ее желудок. В следующее мгновение она уже снова была в ванной. Ноги не держали ее, и Джил медленно опустилась на холодный кафельный пол. Она глухо застонала, борясь с новыми приступами тошноты. Джил казалось, что она всю жизнь пролежала на этом полу, молясь о том, чтобы кафель охладил ее горящие щеки. Она не могла припомнить, чтобы ей когда-нибудь было так плохо. Судороги были настолько сильными и болезненными, что казалось, еще немного, – и внутренности ее вывернет наружу.
Прошла целая вечность, прежде чем она смогла добраться до спальни. Жар, который разливался по ее телу, и неутихающая боль ясно говорили о том, что это не было простое недомогание.
С трудом дотянувшись до телефона, Джил набрала номер. Только после нескольких гудков раздался сонный мужской голос:
– Алло?
– Грег, – едва сдерживаясь, чтобы не закричать от боли, заговорила она, – пожалуйста, приходи. Мне очень плохо.
В ответ она услышала только приглушенный женский голос, посылавший проклятия, и почти сразу раздались частые гудки.
Джил легла на бок и изо всех сил прижала колени к животу, стараясь хоть как-то приглушить боль. Через несколько минут на лестнице раздались торопливые шаги. Она закрыла глаза, перед которыми уже
