— Послушай, я потерял Иурес. Знаю, это большая беда. Еще хуже, что ты сам этому способствовал, когда не пожелал объяснить, что такое эта проклятая штука. Иурес в руках у Нефа, и нам придется попотеть, прежде чем удастся его убить.
— Нам? — переспросил Дарзо.
— Если мы разрушим вир, Неф не сможет воспользоваться Иуресом. Даже если он выживет после потери вира и попробует воспользоваться
— Ни к чему хорошему это не приведет, — согласился Дарзо.
— Произойдет катастрофа! — воскликнул Кайлар.
— Понимаешь ли ты, что если вонзить Кьюрох в центр вира, это может привести к качественным, а не количественным различиям?
— Что? — не понял Кайлар.
Дарзо, не скрывая раздражения, посмотрел на ученика.
— Кьюрох вырвал вир из одного колдуна, и ничего особенного не случилось. Однако если взорвать весь вир, имеющийся в мире, может произойти непоправимое.
— Я не заплачу, если взлетят на воздух все колдуны в мире, — возразил Кайлар.
— А если и ты взлетишь вместе с ними?
— Ну, тогда точно плакать не придется.
— Возможно, тебя не удастся уничтожить полностью. Ты погибнешь и снова вернешься к жизни. Теперь тебе известна цена бессмертия. Хочешь еще раз рискнуть жизнью кого-нибудь из друзей? Черт возьми, а если это окажется моя жизнь? Мне вовсе не хочется жертвовать ею ради твоих прихотей.
— Учитель, нам недаром дана такая сила, и я не хочу терять друзей и сам не ищу смерти. Но если моя смерть изменит жизнь всего народа, если я спасу тысячи людей, разве можно не пожертвовать ради этого своей жизнью?
— Ах ты, дурень! — мрачно усмехнулся Дарзо. — Да понимаешь ли ты, что, даже подтвердись твои предположения, эту затею осуществить невозможно? Подумать только, похитить из самого надежного укрытия меч, за которым гоняются все чародеи в мире! Даже если это удастся, тебя будет преследовать Охотник, пока ты не доберешься до вражеского логова, где идет война, и любая из сторон спокойно прикончит тебя как предателя, шпиона или колдуна, а то и за все вместе.
— Я думал, ты одобришь мой план.
Глаза Кайлара возбужденно блестели.
— Так, похоже, у Волка появились волчата, — рассмеялся Дарзо.
— Надеюсь, мы с ним не встретимся в ближайшем будущем. Но я считал, что, если сумею тебя убедить, он ничего не сможет сделать.
— В чем убедить? — поинтересовался Дарзо.
— Помочь мне, — ответил Кайлар.
— Нет, увольте. На меня не рассчитывай.
— Ты не сможешь отказаться!
— Еще как смогу. Малыш, ты отнял у меня бессмертие, но ко мне возвратилась жизнь, и теперь…
— Ты мой должник! — возмутился Кайлар.
— Не до такой же степени. По твоей милости у меня осталась всего одна жизнь, и я распоряжусь ею по своему усмотрению. Теперь я имею право любить.
А вот у Кайлара такого права не было.
— Мы сможем изменить мир! — настаивал он.
— Малыш, мне много раз доводилось менять мир. Когда-то на месте водоворота Тлаксини пролегал морской путь, а Алитэрская империя простиралась от одного берега моря до другого. Короли-боги угрожали южным землям, и много раз им почти удавалось завладеть ка'кари. А Ладеш был… Одним словом, я внес свою лепту. Пусть рискованными приключениями и опасными авантюрами занимаются молодые люди, а я давно вышел из их возраста. В Сенарии живет женщина, которую я люблю, и мы оба не становимся моложе, так что мне нужно идти.
— Мне без тебя не обойтись! — воскликнул Кайлар, — Разве можно в одиночку похитить из самого надежного укрытия волшебный меч, за которым гоняются все маги мира, да еще ускользнуть от преследований Охотника и попасть в логово врага…
— Разумеется, — подтвердил Дарзо. — Я обучил тебя большинству своих приемов.
— Большинству? — переспросил Кайлар.
— Да. А ты еще придумал немало своих уловок. Послушай, Кайлар, ты больше не ученик.
— Прекрасно, но я не сумею…
— Понимаешь, ты сам стал мастером. Твое обучение завершено.
— Только не пытайся от меня избавиться, — попросил учителя Кайлар.
От слов Дарзо у него защемило сердце.
— Я просто отпускаю тебя на свободу, — объяснил Дарзо.
— Ты все равно лучше меня! — возразил Кайлар.
— И всегда буду, — с улыбкой согласился Дарзо, и Кайлар против воли залюбовался улыбкой учителя, которая так редко появлялась на лице этого сурового и жестокого человека. — Во всяком случае, останусь таким в твоей памяти. Я достаточно умен, чтобы вовремя остановиться, не дожидаясь, когда ты начнешь одерживать надо мной верх. Я проделал славный путь и достиг вершины, от которой начинается спуск вниз.
— Мне у тебя еще учиться и учиться.
— Хорошо, что ты это понимаешь. Значит, и правда кое-чему научился.
— А если меня ждет неудача? — прошептал Кайлар.
— Ну и что? Она никак не повлияет на мое отношение к тебе.
— Но я могу обречь на гибель весь мир! Неужели тебе все равно?
— Сказать по правде, да, если я проведу последние часы в объятиях Гвин. Я хотел бы состариться вместе с любимой женщиной, но умереть примиренным, вместе с ней — тоже неплохо.
— Значит, я остаюсь в одиночестве.
— Я об этом предупреждал, когда ты просился ко мне в ученики.
— Я не знал, что обрекаю себя на вечное одиночество!
— Ой, не хватает только утопить меня в слезах. Хочешь, чтобы тебя пожалели? Расскажи лучше, как ты собираешься проникнуть в лес Эзры.
— С помощью ка'кари, — пожал плечами Кайлар.
— Ага, ка'кари, — констатировал Дарзо, очень напоминая в этот момент Мамочку К. Похоже, старик и правда провел в ее обществе слишком много времени.
— А что? Он поглощает магию и неподвластен ее действию, а кроме того, превращает меня в невидимку. Я что-нибудь придумаю, — стал оправдываться Кайлар.
— Позволь спросить, чей это лес? — осведомился Дарзо. — Ах да, конечно же, Эзры. А кто сотворил ка'кари? Ладно, можешь не отвечать. Разумеется, Эзра.
— Черный ка'кари сделал не Эзра.
— Эзра достаточно хорошо его изучил и создал шесть других ка'кари. Итак, через пятьдесят лет после создания шести ка'кари он является сюда и делает лес неприступной крепостью. Между прочим, отношения между нами не самые теплые. Так неужели ты думаешь, что ему ни разу не пришла в голову мысль о моем появлении в этих краях?
— Да я как-то не подумал…
— Слушай, малыш, твоя необузданная сила и бравада могут напугать до смерти сестер в Часовне, но здесь игра идет по другим правилам. Если тебе удастся преодолеть все уровни защиты, установленные Эзрой, а забросив в лес Кьюрох, ты удесятерил его силу, все равно придется иметь дело с могущественным и коварным существом, которое, возможно, прикончило самого Эзру. Если только он совсем не выжил из ума. В любом случае дикая магия не произведет на Охотника должного впечатления, а твоя невесть откуда взявшаяся уверенность толкает к самоубийству.
