— Переправляться? — удивился Логан. — Да ты видел армию Уонхоупа? У нас двадцать шесть тысяч воинов, половина из которых прежде не участвовала ни в одном сражении. А у Уонхоупа двадцатитысячная армия да еще десять тысяч горцев. Прибавь к ним две тысячи майстеров, каждый из которых стоит дюжины солдат. Ты предлагаешь нам сражаться, повернувшись спиной к реке? Нет. Мы охраняем мосты и отправим своих воинов на Большой рынок, если Уонхоуп вздумает перейти реку вброд в этом месте. Посмотрим, как сражаются его солдаты, стоя по пояс в воде. В случае необходимости мы можем постепенно отступить в ущелья.
— Твой план рассчитан на проигрыш. Неужели ты собираешься проиграть? — изумился Лантано Гаруваши. — Это безумие! Мы перейдем через мост и разрушим его за собой. Из людей, оказавшихся в безвыходном положении, получаются самые лучшие воины. Если оставить им путь к отступлению, они обратятся в бегство, особенно твои новобранцы. Предоставь им единственный выбор: умереть или победить, — и они станут сражаться почти так же доблестно, как са'кьюраи.
— Противник превосходит нас числом; кроме того, в нашем распоряжении всего четыре мага. Понимаешь, четыре!
— Число не имеет значения. Каждый са'кьюраи стоит сотни воинов. Мы пришли сюда, чтобы победить.
За спиной Логана и Гаруваши послышались одобрительные возгласы са'кьюраев.
— Я подарю вам победу, — заверил Логан.
— Нам ничего не нужно дарить! — возмутился Лантано Гаруваши.
— Да нет, ты не понял. Сегодня ночью под покровом темноты я пошлю десять тысяч воинов на запад, вниз по реке. Мои разведчики фейри докладывают, что в нескольких милях вниз по реке есть переправа. А в десяти милях вниз по течению находится Рейгухас. Это небольшой городок, но через него проходят все запасы продовольствия армии Уонхоупа, и его хорошо обороняют. Вместе с десятью тысячами воинов отправятся четыре наших мага, и они смогут захватить Рейгухас еще до рассвета. Если удастся лишить армию Уонхоупа продовольствия, то ночью обратятся в бегство его воины.
— Они заметят десять тысяч наших солдат, когда те двинутся на запад, если только ты не прикажешь им идти в темноте и не зажигать огней.
— Факелы будут видны только в самом начале пути, а потом между моими воинами и халидорцами встанет густой лес. Все будет выглядеть так, будто воины ходят по лагерю среди походных костров.
Гаруваши некоторое время хранил молчание, потом в сердцах сплюнул на землю.
— Будь по-твоему, сенариец. Но тысяча са'кьюраев отправится вместе с твоими воинами, чтобы принять участие в захвате города. Са'кьюраи никому не уступят своей славы.
«Итак, начало положено, и пути назад нет».
84
После полудня Дориан держал совет с военачальниками, когда вдруг почувствовал первые признаки накатывающегося безумия.
— Хватит, — прервал он доклад генерала Наги. — Приказываю проверить неприступность наших позиций, чтобы враг даже не посмел к нам сунуться. Пусть почувствуют нашу силу. А сейчас мне нужны более подробные сведения о численности отрядов Мобуру. Известно, что у него есть две тысячи кралов. А сколько у него людей? И где, черт возьми…
Перед глазами Дориана во вспышке света предстала сама Хали. Она поднималась из земли, сияя безупречной красотой и победоносно улыбаясь. Богиня обрела телесную оболочку. Зал, где проходил военный совет, куда-то пропал, и осталась одна Хали, в сиянии своего могущества, а вокруг нее поднимались черные полчища кралов.
— Где, черт возьми, Неф Дада? — услышал Дориан чей-то голос. Он не видел говорящего, но сразу понял, что это Дженин. — Его святейшество приказывает узнать, где он. Он ждет отчета сегодня вечером. А сейчас убирайтесь.
Дориан моргнул, и видение исчезло. Генерал Нага откинул полотнище, закрывающее вход в палатку, но вдруг остановился и оглянулся. Встретившись глазами с Дорианом, он, похоже, немного успокоился.
— Королева озвучивает мои мысли, — пояснил Дориан. — Вас это смущает?
— Никоим образом, ваше святейшество. Я явлюсь с докладом, когда получу необходимые сведения.
Он низко поклонился и вышел из палатки.
Оставшись наедине с Дженин, Дориан облегченно вздохнул. Жена взяла его за руку и села рядом.
— Я должен воспользоваться тем, что знаю, — стал оправдываться Дориан.
— Всякий раз, когда ты используешь свои знания, остановиться все труднее.
Дориан понимал, что Дженин права, однако, оказавшись лицом к лицу с вражескими армиями, он вынужден призвать на помощь свой дар, чтобы не привести страну к катастрофе. Что касается военных действий, он сделал все возможное, чтобы воспрепятствовать наступлению сенарийцев, однако люди Нефа и воины Мобуру находятся где-то рядом, и с его стороны было бы весьма опрометчиво не воспользоваться даром и не заглянуть в будущее, чтобы узнать пути, которые предначертала судьба.
Он изучал свой дар глазами целителя и в конце концов понял, почему пророчество проще начать, чем остановить. Вир силой прокладывал новые каналы по всему
— Я люблю тебя, — обратился Дориан к жене.
— И я тебя люблю, — откликнулась Дженин.
Она держала в руках перо и пергамент, чтобы записывать каждое слово мужа, на случай если он потом не вспомнит, о чем говорил.
А потом накатила волна безумия. Дориан изо всех сил старался удержаться на грани реального мира и рассказать о том, что видит, но захвативший его поток был слишком мощным и неистовым. Он увидел титана, поднимающегося из Черного Кургана, а потом его вдруг отшвырнуло на пятнадцать лет назад, в прошлое, в Торрас-Бенд. Там Дориан встретился с Фейром. Тот стоял в кузнице и приказывал юному ученику принести дров. Затем его отбросило еще на сотню лет назад, в Трэйетелль, который под действием неведомой магической силы отстроился заново. Там что-то праздновали, и на улицах проходил пышный парад. Вдруг он оказался в мерзкой Утробе, лихорадочно решая, как спасти Дженин: броситься вместе с ней в Дыру или пробивать себе дорогу с боем. Вся дальнейшая судьба зависела от его выбора. Да нет же, черт возьми, он смотрит в прошлое, а оно сейчас совсем не нужно.
— Нидора?! Одриан?! — донесся до ушей голос, выкрикивающий его имя, но он был таким далеким.
Кроме того, Дориан еще так ничего и не узнал. Голос превратился в шепот, а потом совсем затих.
Дженин отодвинула ширму, которая отгораживала трон Дориана от остальной части шатра. Он по- прежнему что-то невнятно бормотал.
— Дориан! — снова позвала она шепотом мужа, но король-бог лаже не пошевелился. Задернув ширму, она крикнула в сторону двери: — Заходите, генерал Нага!
Генерал уже больше минуты стучал в дверь, прося разрешения войти.
— Ваше величество, — обратился он к Дженин, бросая подозрительный взгляд в сторону задернутой ширмы, — примите мои извинения, но мы получили донесение лазутчика и должны ознакомить с ним его святейшество.
— Его святейшество в данный момент нельзя беспокоить, — возразила Дженин.
