– О, Ферн, – произнесла Бет. – Ты не сделаешь этого.
– Нет, сделаю, – сказала она.
– Но у нее будут неприятности, – заметила Бет.
– Почему меня это должно беспокоить? – возразила Ферн. – Это жестокий город. Здесь нужно уметь выжить.
Девушки шли непрекращающимся потоком. Входили. Исчезали за дверью. Выходили. Растворялись на бульваре Санта-Моника, в своих собственных жизнях.
– Бет Кэрол, – произнесла медсестра, обводя глазами приемную.
Бет встала, по ее телу прошла дрожь ужаса.
– Скажи мне номер своего телефона, – попросила Ферн, роясь в сумочке в поисках записной книжки. – Может быть, я позвоню тебе как-нибудь.
Бет посмотрела на книжечку Ферн, все исписанную красными чернилами, многие имена были вычеркнуты, другие написаны крупными буквами.
– Крествью 88731,– произнесла Бет.
– Крествью, – повторила Ферн, вновь глядя на нее с восхищением. – Это же Беверли Хиллз.
– Да, – кивнула Бет. – Послушай, если будешь звонить, то после одного звонка повесь трубку и набери номер опять. Хорошо? Потому что он не разрешает мне отвечать по телефону, когда звонят ему.
– Хорошо, – согласилась Ферн.
– Но это ничего не значит, – добавила Бет.
– Эй, подожди, – окликнула ее Ферн.
– Что? – обернулась Бет.
– Как тебя зовут?
– Бет Кэрол. Бет Кэрол Барнз.
– Хорошо, – сказала Ферн.
Она перелистывала свою записную книжку, а Бет шла к улыбающейся медсестре.
– Сегодня чудесное утро, правда, дорогая? – сказала медсестра, похлопывая Бет по плечу, обнимая ее за талию и подталкивая к двери.
Внутри все было как в обычном кабинете врача. Одна из маленьких комнат была похожа на смотровую, посредине стояло обтянутое кожей гинекологическое кресло, покрытое чистым листом бумаги.
Прощай, моя крошка, подумала Бет. Она оглядела комнату, с ужасом посмотрела на кресло, от страха у нее пересохло во рту.
– Думаю, доктор объяснил вам все, когда вы встречались с ним, дорогая, – произнесла медсестра добрейшим голосом. – Теперь вы можете раздеться и надеть вот этот халат. – Она выжидательно посмотрела на Бет. – Вы принесли пояс и салфетку? – поинтересовалась она.
– Они у меня в сумке, – пробормотала Бет задушенным голосом.
– Пояс тоже наденьте, дорогая, – сказала медсестра, снова похлопав ее по плечу, – салфетку подложите под спину.
– Хорошо, – ответила она.
– Потом ложитесь на стол, а я приду через минуту или две, чтобы сделать вам укол.
– Хорошо, – повторила она.
– Не волнуйтесь, дорогая, – сказала сестра. – Это самая простейшая операция в мире. Часика через два вы забудете о том, что произошло.
– Хорошо, – опять сказала Бет.
Сестра открыла дверь, еще раз улыбнулась ей и исчезла. Вот он, этот момент истины, подумала она, парализованная страхом. Скоро все будет закончено. Она останется такой же, как была, будет лишь чуть мудрее. Не нужно будет придумывать никаких глупых историй о том, что она вдова. Ничего. Не будет хорошенького ребенка, который любил бы ее, доверял ей и знал бы, что она способна сделать все на свете, чтоб позаботиться о нем.
– Ты сможешь иметь ребенка в любое время, – сказал ей Пол. – Это еще не конец света.
Она так и стояла, щелкая замком сумочки, когда через несколько минут вошла медсестра.
– Что-нибудь не в порядке? – спросила она ласково.
– Я передумала, – прошептала Бет, она отрывисто дышала, ее ногти впились в сумочку.
– Вы хорошо подумали, дорогая? – спросила сестра. – Я знаю, что это важное решение.
– Да, – ответила Бет.
– Ну, если вы понимаете, что делаете… – медленно произнесла сестра.
– Да.
– Хорошо, – сказала сестра, – Желаю вам всего хорошего, дорогая.
– Спасибо, – сказала Бет, расправляя плечи.
