красоты. Расходы на операцию. Счета из больницы. – Она протянула руку к еще одной папке с улыбкой на лице.
Бет увидела, как возрастал ее интерес, когда она перелистывала папку.
– А вот это потребители наркотиков, – пробормотала она. – Ну прямо кто есть кто в Голливуде. А вот это вот сюда. – Обычным движением она сунула папку в свою огромную сумку.
– Посмотри, – продолжала Ферн, – это твое.
Бет посмотрела на то, что было у Ферн в руке. Ее бумажник. Она думала, что потеряла его, когда впервые пришла в этот дом. Трясущимися руками она взяла его из рук Ферн. Открыв его, она увидела свое невинное лицо. Денег не было. Она так и знала.
– Вот еще бумаги, – сказала Ферн. – Письма, которые писала ему мать. О, они очень старые, относятся к тому времени, когда она только начала работать на Марвина Кендалла.
– Я хочу выпить, – прошептала Бет.
Ферн встала, распрямилась, посмотрела в окно.
– Я тоже, – ответила она. – Тебе что принести?
– Мартини. Двойной.
– Хорошо, – сказала Ферн, похлопав ее по плечу. – Знаешь, что я думаю, Бет. Ты перестаралась.
Слова Ферн все время крутились в сознании Бет, когда она вспоминала все происшедшее. Ах, это была такая чудесная мечта, думала она с горечью. Ее глаза наполнились слезами. Даже теперь, спустя много часов, она не могла поверить, что все кончено. Не могла поверить, что ничего не было. Я хотела дать тебе все, малыш, думала она, лаская свое лоно, чувствуя очертания ребенка внутри. Весь мир на серебряной тарелочке, серебряная ложка у тебя во рту. И что теперь?
Она села прямо: ей послышался шум за дверью. Нет, ничего. Во рту был ужасный вкус после мартини. Немного воды. Это поможет. Она прошла в ванную, открыла кран, зачерпнула ладонями воду, хлебнула. В зеркале она увидела свое распухшее от слез лицо с потерявшими надежду глазами. Через открытое окно спальни она услышала машину Пола. Наконец-то. Был третий час утра. Но она не спала, она была готова к встрече: Она была готова его убить за то, что он сделал с ней. И убила бы, если было бы чем.
Она вернулась в спальню. Он заметил ее, на его лице появилось выражение неудовольствия.
– Что-то не так? – спросил он без всякого интереса. – Время ехать в больницу? Начались схватки?
Она молча смотрела на него. Он выглядел чудесно, свежим и великолепным в своем новом летнем пальто, безукоризненно отглаженных брюках. Она почувствовала страстный прилив любви к нему, удовольствие от того, что смотрела на него. Я, должно быть, сумасшедшая, сказала она себе. Или то, или я еще не до конца осознала правду.
– Я все знаю, – сказала она, трясясь всем телом. – О Марвине Кендалле, о том, что твоя мать была его секретарем.
Он нахмурился и побледнел под своим загаром. Это хорошо, подумала Бет.
– Я читала ее письма, где она говорит, что пошла на эту работу, потому что при ней мог быть ты. Вы могли жить здесь, тут был ваш дом.
– И что же? – вежливо спросил он.
– Ты учился в дорогой школе и в университете, но только потому, что мистер Кендалл платил за это, только поэтому. Потому что ты и Говард были друзьями все эти годы. А твоя мать писала, что мистер Кендалл собирался оставить тебе средства. Чтобы тебе было с чего начинать жизнь.
– Да, он так сказал ей, – ответил Пол.
– Но он этого не сделал, не так ли? – вскрикнула Бет. – Тебе пришлось крутиться самому. Поэтому ты продавал наркотики. И не только травку, как говорил мне. И ты пользовался девушками. Так же, как и мной. Я видела папки. Все.
Ее глаза были залиты слезами, но она яростно смотрела ему прямо в лицо. Она видела его ужас, видела, как он облизывал нижнюю губу. Он старался выиграть время, чтобы подумать. Боже, он ведь умен, подумала она, и так очарователен. Она ненавидела себя за подобные мысли. Но это было так, несмотря ни на что.
– Что ты сделала? – прошептал он. – Ты позвонила в полицию? Ты просматривала мои папки с полицейскими?
– Ты украл мой бумажник, – сказала она, – чтобы быть уверенным, что я не смогу уйти, чтобы пользоваться мной, как проституткой.
Он был рядом с ней, его запах, его близость были непереносимы. Он схватил ее за запястья, его глаза были безумными.
– Кто смотрел с тобой мои папки, Бет? – выспрашивал он ее. – Кто? Ты должна сказать мне. – Она видела, что он умирал от страха.
Она помотала головой, у нее почти остановилось дыхание, когда она увидела, что он замахивается, чтобы ударить ее.
– Она взяла твою папку, – произнесла она. – С твоими клиентами.
– Кто? – закричал он, дернувшись всем телом, как будто от выстрела.
– Моя подруга, – ответила она.
– Подруга? – удивился он. – Какая подруга?
– Ты говорил мне, что любишь меня, – простонала она, – ты говорил мне это.
– Скажи мне, как ее зовут, малышка, – спросил он нежным голосом, убрал прядь волос с ее рта, гладил
