– Сейчас, Рэли, – шепчет Бадди. – Пожалуйста.
Я очень одинок, Рэли. Сделай мне одолжение, пожалуйста, хорошо?
– Только две минуту, Бадди, – произносит Рэли.
А Бадди так благодарен, что готов расплакаться, что тоже обычно, и начинает говорить, говорить. И конечно, это продолжается два часа, а не две минуты. Рэли просто не может понять этого. В конце концов, Бадди может поговорить с докторами в госпитале, и им будет действительно интересно, что он расскажет. Про Корею, например. Рэли даже не хотел больше слушать, что произошло с Бадди в Корее, потому что он уверен, все, что произошло там, это ужасно, раз Бадди от этого заболел. Но ничего не случилось с Бадди в Корее. Он даже не слышал ни единого выстрела. Он, по сути, даже никуда не выезжал из Сеула, который, как говорил Бадди, был большим городом.
– Почему же ты тогда заболел, Бадди? – спрашивает Рэли.
– Я знал, что происходит с моими друзьями, – отвечал он, и в его глазах появлялся испуганный огонек. – Я не мог спать, потому что представлял, как их убивают. Я слышал их крики. Я просто больше не мог вынести всего этого.
– Бадди, но ты же сидел и печатал в кабинете. Ты же рассказывал мне. Ты на самом деле не знаешь, что случилось с твоими друзьями.
– Знаю, – отвечал Бадди, и его глаза загорались злым огнем. – Я представлял это. Именно поэтому я не мог выдержать. Просто не мог.
– Хорошо, Бадди, – говорил ему Рэли, похлопывая его по руке. – Извини меня.
Бадди хотел, чтобы Рэли рассказывал ему о себе, о том, что он думает, что помнит. Он вел себя так же, как сэр Джордж Дин. Он не знал, что отвечать, когда его спрашивал сэр Джордж Дин, а теперь он не знал, что отвечать Бадди. Все вопросы были слишком взрослыми для него. Неужели им нечем заняться, кроме как задавать вопросы пятилетнему ребенку? Сэр Джордж Дин всегда шутил с ним, приглашал жить с собой. У него чудесный дом, там были азиатские слуги, которые всячески угождали ему, выполняли его малейшее желание. Иногда они делали то, о чем он еще только успевал подумать. А теперь рядом с ним был Бадди, который думал только о том, чтобы ему было хорошо и весело.
Бадди разогревал чудесные бобы из консервной банки и резал туда сосиски. Рэли никогда раньше не пробовал такого, это было просто потрясающе. Или они ели спагетти с мясным соусом, тоже очень вкусно. А цыплят Рэли просто обожал. Они пили напитки, которых Рэли раньше не пробовал. Кока-кола или пепси- кола. Рэли нравилось и то и другое, но больше пепси-кола.
Бадди принес ему одежду: рубашку и джинсы, почти новые, хотя он приобрел их в магазине поношенных вещей. Он приносил ему комиксы, которые очень нравились Рэли. Игры. Например, монополию. Как только Бадди объяснил ему правила, Рэли стал обыгрывать его. Шашки. Карты.
Однажды Бадди сказал:
– Я научу тебя играть в футбол. Это лучшая игра, которая учит играть в команде, Рэли. Я был отличным игроком. Именно поэтому я нравился твоей маме. Я нравился всем девушкам. Все выкрикивали мое имя.
– Нет, Бадди, я не хочу учиться, – ответил Рэли. – Пол говорит, что только индивидуальные виды спорта учат тому, что можно рассчитывать только на себя. Пол говорит, что они очень похожи на жизнь. Он так говорит.
– Почему ты называешь его Пол? – спросил Бадди. – Разве он не гордится тем, что ты его сын?
– Он не верит в это, – сказал Рэли.
– Но ты же называешь маму мамой, правда? – озадаченно спросил Бадди.
– Ей так нравится, – объяснил Рэли. – Поэтому.
– Я уважаю то, как ты воспитан, Рэли, – сказал Бадди. – В конце концов, ты же звезда. Может быть, все-таки попробуешь? Сделай мне личное одолжение.
– Нет, Бадди, я не хочу.
А потом Бадди дразнил Фриски, она лаяла, а Рэли дрожал с головы до ног.
– Я терпеть не могу этого, Бадди, – сказал он. – Если ты еще раз сделаешь так, то я очень сильно рассержусь.
У Бадди появлялось такое выражение в глазах, что Рэли начинал испытывать чувство вины, он гладил Бадди по руке и говорил ему, что все в порядке.
И потом, еще фотоаппарат. Бадди постоянно снимал им. Даже тогда, когда Рэли был в ванне.
– Теперь я знаю все твои секреты! – говорил он, завороженно глядя, как фотоаппарат печатает сам.
– Я больше не могу выносить этого, Бадди, – сказал Рэли, покачав головой. – Я должен вернуться домой.
– Еще нет, – возразил Бадди. – Разве мы плохо проводим время? Скажи, что тебе хорошо, Рэли. Пожалуйста, скажи.
Когда Бадди не было дома, Рэли бродил по спальне, под ногами у него крутилась Фриски. Он старался придумать, как бы выбраться отсюда. Если бы квартира выходила на главную улицу, то он мог бы открыть окно и позвать на помощь: Но, может быть, от этого ему было бы только хуже. Бадди мог привязать его и вставить ему в рот кляп, мрачно думал Рэли. Это не означало, что Бадди был плохим парнем. Просто у него что-то было с головой.
– Скажи мне, когда день твоего рождения, Рэли, – спрашивал он его.
– Я уже говорил тебе десять раз, – раздраженно отвечал Рэли, – 22 августа 1952 года.
Он наблюдал, как Бадди хмурил лоб, что-то высчитывал на пальцах, как маленький ребенок.
