Сейчас Эмили Макбрайд уже не была маленькой и беззащитной. В глазах женщины, сидевшей перед ним, еще была тень воспоминаний, но в ней появились гордость и стремление постоять за себя.
Она нравилась ему все больше. В этом было мало хорошего, учитывая, что он должен выполнять свою работу, а она все же подозреваемая, хотя Уэйд и считал ее невиновной.
– А у вас лично были какие-либо конфликты с Сэмом Дженингсом? – спросил он.
– Нет. Когда наши пути пересекаются, он готов испепелить меня взглядом, да не только меня, но и дядю Калеба и тетю Бобби – единственных из Макбрайдов, кто еще живет в Хонории. Он на дух не переносит нашу семью.
– А как насчет других членов семьи Дженингса?
– Их в городе тоже осталось немного, – ответила Эмили. – Сэм разводился несколько раз. У него нет детей, брат, как вы уже знаете, сбежал с моей матерью. Его брошенная жена уехала куда-то с дочерью спустя год после смерти сына, в которой обвиняли моего брата. Есть еще какие-то дальние родственники, но ни для кого из них все эти трагедии не были так близки, как для Дженингса.
– Как насчет бывшей секретарши Сэма? У нее были причины ненавидеть вас?
– Тэмми Пауэлл? – Эмили нахмурилась, произнося это имя, затем покачала головой. – Нет, по крайней мере я не знаю таких причин. Она часто бывала в банке, но мы просто обменивались любезностями, не более. Мы не были друзьями, но и врагами тоже, так, знакомые.
– Я послал запрос насчет нее. Она не оставила адреса, уезжая.
– Это странно, – задумчиво сказала Эмили. – Она прожила здесь довольно долго. Ее дедушка и бабушка живут за городом, в пятнадцати милях от Хонории.
– Они утверждают, что не знают, где она. Но говорят, она обещала связаться с ними, как только где- нибудь устроится.
– В отличие от Сэма Дженингса я не люблю обвинять кого-либо без доказательств, но подпись на бумагах, которые он показывал в банке, в самом деле не моя. Если это Тэмми подделала ее, тогда, вероятно, она забрала деньги своего босса и уехала с ними из города.
Лично Уэйд думал, что именно так и произошло. Но он пока еще не был готов сказать об этом в открытую.
– Может, вам лучше забыть обо всех неприятностях, пока я пытаюсь разыскать Тэмми Пауэлл? – посоветовал Уэйд.
– Забыть? – Эмили, недоумевая, смотрела на Уэйда. – Меня публично обвинили в присвоении чужих денег, и вы думаете, я должна просто выбросить это из головы?
– Простите, простите. – Уэйд примирительно поднял руку. – Я знаю, все это довольно неприятно…
– Да, немного, – зло пробормотала Эмили.
– Но, – продолжил Уэйд, с упреком посмотрев на нес, – я поговорил с мистером Дженингсом и попросил его не разглашать обвинения без дальнейших доказательств. Я напомнил ему, что у вас есть право подать на него в суд за клевету. Особенно если в конце концов окажется, что деньги украла его бывшая секретарша. Думаю, он принял мое предупреждение к сведению.
Эмили так долго смотрела на Уэйда, что тот вдруг почувствовал себя неловко.
– Вы правда считаете, что я не имею к этому никакого отношения?
Уэйд постарался ответить как можно осторожнее:
– Прежде чем делать какие-то выводы, я должен разобраться во всем. Но если вам от этого станет легче, то я считаю, что вы не подходите на роль подозреваемой.
– Тогда зачем вы пришли ко мне? Потому что мне захотелось снова увидеть тебя. Эта мысль так четко вспыхнула в мозгу Уэйда, что он уже засомневался, не высказал ли ее вслух.
Шериф откашлялся.
– Я хотел проверить кое-какие предположения.
– А вы всегда полагаетесь на интуицию, шериф Дэвенпорт?
– Это всего лишь один из моих методов, – ответил он, слегка улыбнувшись.
– Ну что ж, я рада, что на этот раз ваша интуиция говорит в мою пользу.
Леди, вы даже представить себе не можете, насколько в вашу! – пронеслось в голове Уэйда.
Эмили успела заметить, что начальник полиции совсем не торопится покидать ее гостиную. Он спокойно сидел на диване, попивая чай и пробуя печенье, словно у него уйма времени.
– Отличное печенье, – сказал он, одобрительно кивая головой.
Упитанный пудель жадными глазами смотрел на Уэйда, а потом заскулил.
– Ты не получишь печенья, Оливер, – строго сказала Эмили. – Ты и так слишком толстый.
– Давно у вас эта собака? – с любопытством спросил Уэйд, глядя то на пса, то на Эмили.
– Около трех часов, – ответила Эмили. – Я присматриваю за ним. Уэйд рассмеялся.
– Ну тогда все понятно. Я никак не мог представить вас с этим псом. Он совершенно вам не подходит.
– Оливера избаловали, – согласилась Эмили. – Вообще я очень люблю собак, но, как и дети, они могут стать испорченными, если им все позволять.
Уэйд проглотил печенье, потом заговорил снова:
– Вы любите детей?
– Да. У моей двоюродной сестры Саванны близнецы, а у брата Тревора милый двухлетний мальчик. Я обожаю их и стараюсь видеться с ними как можно чаще.
Уэйд внимательно разглядывал гостиную, примечая каждую деталь. Эмили вдруг снова овладело странное, тревожное чувство при мысли о том, что он будет жить в се доме.
– Отличное место, чтобы растить детей, пробормотал он.
Эмили кивнула в ответ.
– Мы с сестрами любили играть в нашем лесу, когда были маленькими.
– Сколько лет этому дому? – спросил Уэйд.
– Почти сорок. Отец построил его, когда женился в первый раз. Лицо Уэйда помрачнело.
– Вы говорили, отец умер недавно? Эмили увидела симпатию в его глазах и решила быть откровенной.
– Да, умер в мае. Он очень долго болел и в последние годы жизни уже ни с кем не разговаривал и никого не узнавал. Смерть принесла ему облегчение.
И тут Эмили подумала, что рассказала о своей семье этому человеку более чем достаточно. Сейчас было бы неплохо поменяться ролями.
– Так вы хотите купить дом? – спросила она. – Значит, вам нравится в Хонории?
– Очень, – ответил он с улыбкой. – Последнее время я был ужасно занят, перейдя на новую работу, но люди здесь такие милые, по-соседски отзывчивые в большинстве своем.
– А где вы жили до того, как переехали сюда?
– Я работал в отделе по расследованию преступлений в Атланте.
Атланта. Большой, шумный город по сравнению с маленькой и сонной Хонорией.
– Наш городок показался вам, наверное, ужасно скучным. Тут вы и за год не увидите столько преступлений, как за неделю там.
– Надеюсь, – поспешил согласиться он. – Я вырос в маленьком городке в Алабаме, очень похожем на этот. Когда начал искать новое место в прошлом году, именно такой город и мечтал найти. Я могу спокойно делать свою работу и к тому же уделять больше времени сыну.
– Сколько ему?
– Восемь. С половиной, как он всегда уточняет.
– Он ваш единственный сын?
– Да, и самый лучший, – ответил Уэйд с гордой отцовской улыбкой. Эмили тоже улыбнулась.
– Не сомневаюсь.
Оливер чихнул и потер нос лапой.
– Похоже, у него начинается простуда, – заметил Уэйд.
Эмили запаниковала.
– Если он заболеет… или еще хуже… пока Марта и Артур Годвин в отпуске… – Она передернула плечами, боясь даже думать об этом.
