– Нет, надень лучше серьги из нефрита.
– Я их никогда не буду носить, – сказала Лайэл.
Эти серьги подарил ей Поль незадолго до своей гибели. Она тогда возражала и не хотела брать этот подарок. Как и прежде пыталась убедить его, что не нужно тратить на нее свои деньги, Он сначала расстроился, потом, как всегда, уговорил Лайэл, сказав, что пусть это будет его подарком к Рождеству. Вот и Рождество. А Поля уже нет в живых…
Митч умчалась и через мгновение вернулась. Протянула прелестные старинные серебряные серьги с жемчужными подвесками.
– Надевай. Они, правда, на винтах. Но я их ношу с тех пор, как проколола уши. Надевай – это то, что надо.
Возражать бесполезно.
Сама Митч, точь-в-точь наложница из восточного гарема в своем атласном голубом туалете с шароварами, отошла и издали любовалась творением, можно сказать, своих рук. Ну просто неземная красавица! Зеленое с жемчужным отливом, под стать зеленым глазам, шифоновое платье красиво облегает великолепную фигуру Лайэл. Локоны темных шелковистых волос смягчают строгость пучка, заколотого у основания шеи…
В дверь позвонили. Митч пошла открывать, бросив на ходу:
– Огня в глазах не вижу. Где огонь?
– Я постараюсь, – робко пообещала Лайэл.
– Привет! – сказал Давид, входя в комнату. Подойдя поближе, даже присвистнул. – Вот это да! Ну, успех гарантирован. Все мужчины будут сегодня у твоих ног.
– Всех не нужно. Пусть лучше один, – подала реплику Митч.
Лайэл показалось, будто подруга хотела вложить в эти слова какой-то тайный смысл.
Когда они вышли из кабины лифта на четвертом этаже огромного современной архитектуры здания, вечер был в самом разгаре. В центре искусно украшенного огромного холла-гостиной отливала серебром высокая стройная елка. Сверкание блесток, море огней, смех. Шум голосов, музыка – веселье шло полным ходом.
Как бы только не расплакаться! Лайэл унаследовала от бабушки силу воли, и сейчас это наследство оказалось как нельзя кстати.
Она стояла вроде бы в кругу друзей и коллег Митч, но как бы и с краю. Мысли ее были далеко, хотя она делала вид, что принимает участие в общем оживлении. Лучезарная маска, с улыбкой и с огоньком в глазах, была наготове, стоило Лайэл лишь заметить, что кто-то смотрит на нее.
Такой взгляд она почувствовала и отыскала его среди моря, лиц, сверкающий и прямо ей в глаза смотрящий. И мужчина понял, что она его заметила. Понял и улыбнулся. Улыбнулся удовлетворенной улыбкой, будто только и ждал, чтобы Лайэл посмотрела на него. И, глядя прямо ей в глаза, он пересек гостиную и подошел.
Смуглый, худощавый, широкоплечий. Загадочный – в безупречном вечернем костюме. Но не это было главное. Во всем его облике ощущалась первобытная, какая-то грубая, мужская сила и стать. Как башня возвышался он, стоя рядом с ней.
Вроде бы начало гамбита… В шахматах Лайэл разбиралась. Посмотрим, каков будет следующий ход? Задержав дыхание от вдруг охватившего ее непонятного волнения, она ждала. Ждала, что он пригласит ее танцевать. Карие глаза, мягкая улыбка и неожиданно: – Давайте уйдем отсюда. Поддерживая Лайэл под локоть, он, плечами прокладывая дорогу, повел ее к выходу.
На мгновение задержались у вешалки, пока она искала и не сразу нашла выходной серебристо-серый жакет из искусственного меха.
Много позже Лайэл прокрутит назад ленту памяти, ее поразит кадр этого вечера – как она могла позволить ему так распорядиться собой, не возразив, ни слова не сказав, будто под влиянием каких-то чар или даже… колдовства.
Он пропустил ее вперед себя в кабину лифта и нажал на кнопку. Лайэл окинула его взглядом. Густые каштановые волосы, за ушами и сзади, над шеей, слегка волнистые. Высокий лоб, ровные брови, светло- карие глаза, может быть даже золотисто-карие, с искрой, как… как у газели. И разрез глаз необычный – внешние уголки приподняты к вискам. Глубокая бороздка на квадратном подбородке. Да, но куда это они? Нужно вниз, а кабина скользит вверх.
– Куда это вы меня везете?
– В пентхаус. Нас ждет ужин, – ответил он. И так небрежно, будто они сто лет знакомы.
– Пентхаус – собственность мистера Джеймсона, а он сейчас в Штатах, – возразила Лайэл, повторив слово в слово то, что сама лишь недавно узнала от Митч.
– Нет, он не в Штатах, – поправил ее незнакомец.
В огромных зеленых глазах удивление и смятение.
– Вы мистер Джеймсон?
– Просто Джордан, прошу вас.
Как раз в это мгновение кабина лифта остановилась. Они вышли. Прихожая, конечно, роскошная. И тишина – ни звука. Он помог Лайэл снять жакет и отдал его человеку средних лет, который неизвестно как и откуда появился.
Прошли в гостиную. Одна стена – целиком из огромных раздвигающихся стеклянных панелей – выходит в сад. В центре сада – выложенный плитками «итальянский дворик». Вокруг живая изгородь из вечнозеленых деревьев и кустарников, искусно подсвеченных снизу. Из мраморного бассейна доносится легкое журчание падающей воды.
