приятелях, она была не до конца честной. Вдруг он разозлится на то, что она что-то от него утаила?
Пока она колебалась, Мэтью заговорил о чем-то другом, и момент был упущен.
Когда они поужинали, Мэтью выключил свет и обнял ее за плечи. Они сидели, смотрели на трепещущее пламя и слушали любовный дуэт из «Мадам Баттерфляй».
Едва красивая волнующая музыка стихла, он взял ее за руку и повел к постели.
В колледже она встречалась с молодыми людьми, но близких отношений у нее никогда не было. Да она и не стремилась к этому. Совсем другое дело было теперь. Она сознательно, страстно хотела близости с этим мужчиной.
Он со своей стороны вложил в акт любви не только страсть, но и всю свою нежность. Он так заботился о ее чувствах! Кейт поняла, что никогда за всю свою жизнь не была счастливее.
На следующее утро она проснулась с тем же ощущением радости и полноты жизни и, когда он обнял ее, с готовностью прижалась к нему.
После позднего и неспешного завтрака они посмотрели по телевизору прогноз погоды и репортаж о состоянии дорог. В местных новостях сообщали, что снегопад прекратился и ветер стих.
Мэтью с видимым сожалением заметил:
– Как только дороги расчистят, мне самому надо обязательно поехать в Нью-Йорк. В понедельник у меня очень важная встреча на Уоллстрит… – А потом добавил, уже веселей: – Только я сомневаюсь, что сейчас можно проехать…
Когда в тёленовостях объявили, что движение на дорогах не возобновилось и не возобновится еще в течение суток, Мэтью улыбнулся ей и сказал:
– Поскольку судьба подарила нам еще один день, предлагаю не упускать случая. Ты когда-нибудь каталась на снегоходе?
– Хочешь попробовать?
– Конечно.
– Тогда пошли.
Усевшись позади него на небольшой, но мощный снегоход, Кейт громко смеялась, когда они сломя голову носились по лесу.
Возвратившись в номер лишь к вечеру, они, как и накануне, уселись на пол перед огнем и подкрепились горячими булочками с маслом.
Если день прошел великолепно, то ночь была еще лучше. Но тем сильнее был шок, когда, проснувшись на следующее утро, Кейт обнаружила, что лежит на широченной кровати одна.
На ночном столике она нашла записку. Нервничая, прочла торопливые каракули:
«Кейт, дорогая, ушел на рассвете. Отправляюсь со всеми на поиски заблудившегося лыжника. Когда вернусь, нам надо будет поговорить. Мэтью».
Размышляя, о чем он собирался с ней поговорить, Кейт приняла душ и оделась. Не успела она прикоснуться расческой к своим светлым коротким локонам, как в дверь постучали.
Это оказался тот же молодой человек, который приносил ей купальник.
– Доброе утро, мисс Хантер. Мистер Уоллес просил передать вам, что дороги расчищены и минут через десять можно будет ехать.
– О-о… – растерянно протянула она. – Передайте ему, пожалуйста, что я сейчас приду.
Боясь задержать Уоллесов, она поспешно побросала свои вещи в сумку и написала Мэтью записку, в которой объяснила, что должна ехать, но пообещала вернуться в Адогу во вторник вечером. А закончила так: «Целую. Кейт». И добавила номер своего телефона.
Жаль было, что она уезжает, толком не попрощавшись. Но чем быстрее она скажет Тони всю правду, тем лучше. Тогда, если Мэтью заговорит с ней об их будущем, она сможет слушать его с чистой совестью.
Дорога была хоть и не безопасной, но сравнительно чистой. С одной короткой остановкой на ланч они рассчитывали добраться до Нью-Йорка в первой половине дня.
На подъезде к небольшой деревне Уилхэм мотор забарахлил, и, проехав сотню-другую ярдов, машина остановилась.
Единственная мастерская была закрыта по случаю воскресного дня.
К счастью, неподалеку оказался небольшой мотель, и, кляня судьбу, они остались в нем до утра.
Телефоны здесь работали, и, пока Уоллесы дозванивались своему сыну, Кейт позвонила Тони.
– На севере штата был снегопад, и мы не смогли выбраться из-за снежных заносов.
– Я так и думал. – Он был расстроен и озабочен.
Но когда она сказала ему, что они снова не могут выехать, он расстроился еще больше.
– Где вы находитесь? Я приеду за тобой.
– Не стоит… – Ей совершенно не хотелось портить себе настроение. – Мы выедем отсюда сразу же, как только починим машину.
– И когда это будет?
