— Веди ее сюда, Джармон.
— Лови! — И державший ее парень толкнул Клаудию к другим. Тот рассмеялся и толкнул ее к следующему. Так они крутили и вертели Клаудию, пока у нее не закружилась голова.
Тут она потеряла равновесие и наступила кому-то на ногу. Ремень сумочки соскользнул с ее плеча, и она случайно ударила кого-то. Парень схватил ее и бросил сумочку на землю, а потом толкнул Клаудию. Ее схватили и передали другому.
Боже, как страшно и холодно! Она была совершенно беспомощна.
Боже, боже, пусть они остановятся! Больше она не выдержит.
И тут раздался знакомый голос:
— Отпустите ее!
Неожиданно ее перестали толкать, и она остановилась. Мир перестал кружиться перед глазами.
Перед ней стоял Итан, высокий, широко расставив ноги. На нем была черная шляпа с серебряной полоской по широким полям, в руке черная трость, влажная и блестящая от дождя. Его пальто было длинным, черным и не слишком чистым, но выглядел он внушительно. На удивление внушительно.
Глаза его сверкали гневом.
— Эй, приятель, — сказал один из команды. — Мы всего лишь играли. Никто не пострадал.
— Иди сюда, Клаудия.
На негнущихся ногах она ступила вперед, но рука Гектора преградила ей дорогу. Он прижал ее к себе и недобро рассмеялся.
— Прости, парень. Но мы нашли ее первыми.
— Неверный ответ. Это моя женщина. И вам лучше ее отпустить. Прямо сейчас.
Верно заметила ее временная напарница: когда Гектор зарывался, он становился неуправляемым.
— Не думаю, — между тем продолжал он. — Ты, конечно, сильней меня, но ты же один, а нас тут — посчитай: раз, два, три, четыре. Ага. Четверо. И шансов у тебя нет.
И тут все случилось очень быстро.
Не успела Клаудия и глазом моргнуть, как — бац! бац! бац! — все парни были тут же раскиданы ловкими ударами трости. Двое валялись на земле, один держался за ушибленное колено, а четвертый, Гектор, распластался на земле. Кажется, он потерял сознание. У его лица растеклась лужица крови, по которой моросил дождь.
Итан посмотрел на Клаудию.
— Они тебя не обидели?
Она сглотнула, откашлялась и произнесла:
— Я бы хотела отсюда быстрее уйти.
— Держи сумочку.
Она сжала дрожащими руками сумочку. Итан вынул ключи от машины, не отворачиваясь от парней.
— Открывай.
Она прыгнула в машину и завела мотор. Руки дрожали, поэтому ей не сразу удалось включить зажигание.
Итан уже был рядом с ней.
— Пересядь, — сказал он. Она молча и быстро последовала его указанию. Он бросил трость на заднее сиденье и скользнул за руль. Дверца за ним закрылась.
Один из парней за это время рискнул подняться на ноги. Он держал одну руку за спиной, а в другой у него был нож. Он медленно направлялся к машине. Гектор все еще лежал на земле, так же, как и тот, чья нога была неестественно вывернута — очевидно, сломана. Из дверей подъезда на помощь своим выбежали еще двое парней. Итан нажал на педаль газа и лихо проехал мимо парней, чуть было не задев одного из них.
Клаудия с облегчением выдохнула.
— Это что-то... — начала она. — Как ты этой тростью... как у тебя так получилось! Не видела ничего подобного.
— Клаудия. Заткнись, а?
Она присвистнула и посмотрела на него. Одного взгляда хватило — ей было достаточно увидеть побелевшие костяшки пальцев, сжимающих руль, круги под глазами и плотно сжатый рот.
Словно бы выходец из ада, подумалось ей. И она вспомнила, что рассказывал ей Рик. О том, что случилось много лет назад, когда Итан потерял контроль над собой. И она замолчала.
В ушах гудело. Итан вцепился в руль. Если он будет как следует держаться, то, может быть, дрожание внутри него прекратится.
Так зол он не был давно — с шестнадцати лет. Или... напуган. Хотя страх тогда он почувствовал уже после схватки. Когда ждал результата: выживет ли после операции Роберт Паркингтон. Потом в ожидании, арестуют ли его. А вдруг он стал убийцей?
Пытаясь выбросить воспоминания из головы, Итан всматривался в дорогу. Но воспоминания не хотели уходить. Образы были живыми. Как и чувства.
Он отлично помнил тот звук, когда Паркингтон упал головой на рельсы. Словно что-то лопнуло. Второе, что он понял, — теперь все пойдет не так, как раньше. Что все стало хуже. Еще хуже, чем тогда, когда тетя сообщила ему о смерти его родителей и об отце, который пытался защитить их дом от грабителя.
Один из приятелей Роберта напал на него, не до конца понимая, насколько все плохо. Итан отбросил его прочь. Просто взял и отшвырнул. Хотя парень был огромным, у Итана достало сил отбросить его. Нет, он не пытался строить из себя супермена. Но он прежде всего должен был обратить внимание на Роберта, который почему-то тихо лежал на рельсах. Лежал после удара, усиленного слепой яростью. Удара, который нанес он, Итан.
Паркингтон был здоровый и неуклюжий, но серьезно он никого не задел. Он не заслуживал смерти. Он же не был убийцей. Во всяком случае, не таким, который убил его родителей. И не таким ублюдком, которые сегодня мучили Клаудию.
Слава богу, на этот раз он не потерял контроль над собой. Но был весьма близок к этому. И он не был уверен, что сделает в следующую минуту. Держи себя в руках, не выходи из себя — вот что всегда говорил ему его учитель. Злость — это сила, как электричество или гравитация. Верно направленная, она может принести благо. Но если ее не контролировать, она разрушает.
Сегодня все прошло успешно. Он выиграл этот бой с самим собой, позволил гневу течь в нем, но не стал выпускать его наружу. Он всего лишь защитил женщину, не причинив никому вреда. Но когда Итан вспоминал ее побелевшее, как мел, лицо, дикий страх в глазах, то, как она пыталась отбиваться... Черт их подери! Они играли с ней, как с котенком! Ему вновь и вновь хотелось вернуться и снова сразиться с этими ублюдками, наказать их.
А ведь он мог и не успеть...
— Черт, и что ты молчишь?
— Ты же велел мне заткнуться.
— С каких это пор ты слушаешься чьих-то указаний? — Не хватало только обнаружить в ней талант послушания. Напротив, ему нужен был собеседник. Пусть бы себе щебетала, как птичка, все легче. И к тому же он бы мог без зазрения совести наорать на нее.
— А ты можешь включить обогреватель? Я немножко замерзла.
Впервые с момента поездки он взглянул на Клаудию. Она сидела скрестив ноги, руками обняв себя. Мокрые волосы прилипли к щекам, свисали на плечи сосульками.
Да, он вел себя не только агрессивно, но попросту глупо. Теперь адреналина в нем столько, что тепла хватит на год или больше. А ведь ей-то холодно. Она напугана, и серьезно напугана.
Он включил печку.
— С тобой все в порядке? — спросил он мрачно. — Никто тебя не поранил?
— Нет, нет. Возможно, на руках будет пара синяков, но ничего серьезного. Я просто в шоке, — и она
