счастливые божества на потолке. — Если не думать о розовом.
— Розовом? — О чем она толковала? О Розовом Тюльпане? Хотела сказать, что запятнанное имя не слишком ее угнетало, но шпионские игры уже сводили с ума? Забавно, ведь Джеффу казалось, что как раз шпионство досаждает ей меньше всего.
— О покрывале, — пояснила Летти. — Огромном и слишком ярком, том, на котором вы теперь сидите. — Она похлопала по покрывалу.
— Ах да. — О столь несущественных мелочах Джефф обычно не задумывался. — Вообще-то я извинился далеко не только за покрывало.
Глаза Летти блеснули.
— Еще и за кариатид?
Джефф невольно улыбнулся:
— Я вовсе не об этом, вы прекрасно понимаете.
Летти потупила взор и едва заметно качнула головой.
— Я устала гадать, что вы подразумеваете под той или иной фразой.
— Хорошо, изъяснюсь проще. — Джефф взял ее за подбородок и заглянул в глаза. — Простите меня за то нелепое оскорбление. За то, что я втянул вас в эту историю. За то…
— Довольно. — Летти прикрыла его рот рукой. — Прошу вас, не продолжайте.
Ей страшно не хотелось, чтобы он жалел ее или, того хуже, мучился угрызениями совести. Но не в том была главная беда. Объяснить она, наверное, не смогла бы, но чувствовала, что им более не следует говорить о прошлом, даже из лучших побуждений. Всякая беседа о прошлом неизбежно приведет к Мэри. А уж если речь зайдет о Мэри… Тогда Джефф вновь оттолкнет ее, Летти.
— Не будем об этом вспоминать.
Джефф поцеловал ее ладонь и, чуть отстранив руку, не отпустил.
— Я чудовищно ошибся, осудив вас столь поспешно.
— Только это я и хотела от вас услышать, — солгала Летти, сжимая его пальцы. — Правда.
Разумеется, она мечтала о большем, но довольствоваться должна была малым.
— Тогда, может быть, начнем все сначала? — предложил Джефф, не сводя с нее проницательных серых глаз.
Глава 25
Летти вгляделась в знакомое лицо: мелкие морщинки у глаз, не исчезавшие, даже когда он был спокоен, чуть пренебрежительно сложенные тонкие губы, готовые в любую минуту искривиться в усмешке, мельчайшие черточки, которые она изучила в последние дни и не раз рассматривала через залу на балах в Лондоне. Какие бы обиды ни гнездились в ее сердце, теперь они бесследно исчезли.
— У нас так и не было первой брачной ночи, — осмелилась сказать она.
— Прискорбное упущение, — со всей серьезностью ответил Джефф, но в глазах его вспыхнули огоньки, и Летти охватило трепетное волнение.
Джефф запустил руку ей в волосы и неспешно освободил их от оставшихся трех шпилек, которые беззвучно попадали на мягкий ковер. Последняя тяжелая прядь рассыпалась по спине Летти.
— Будем наверстывать упущенное? Так эго называется? — Она не узнала собственного голоса. Руки Джеффа легли ей на плечи, обжигая сквозь ткань платья.
— Называй как хочешь. — Он поцеловал ее сбоку в шею. — Твои волосы пахнут ромашками. И лимоном.
— Лимоном я натираюсь, чтобы не было веснушек, — задыхаясь, призналась Летти. Джефф в эти мгновения нежно водил пальцами в том месте, где только что ее поцеловал. Чтобы вспомнить, о чем она толкует, ей пришлось напрячь мозги. — Говорят, со временем они должны исчезнуть.
Джефф поцеловал ее с другой стороны, и Летти показалось, она вот-вот растает и впитается в розовый шелк жидкой кашицей.
— И долго ты пытаешься их свести?
— С двенадцати лет, — честно сказала Летти, морщась.
Джефф чмокнул ее в веснушчатый нос.
Летти покачала головой:
— Веснушкам не посвящают од. Такого просто не бывает.
— Меня лучше и не проси, — проговорил Джефф с неожиданно озорной мальчишеской улыбкой. — Мои оды дурны, а сонеты и того хуже.
— Знаю. Мэри показывала мне то последнее стихотворение, оно начиналось словами… — Летти резко замолчала, вдруг пожалев, что начала говорить об этом.
— «О несравненный алмаз в английской короне!» — покорно процитировал Джефф, столь легко и искусно изгоняя-призрак Мэри, будто тот не являлся вовсе. — Проклятые стихи, надо полагать, известны всему Лондону.
— Лично я видела их все, — бойко заявила Летти. — По крайней мере все последние.
— О нет! — Джефф уронил голову на грудь, притворяясь, что вот-вот сгорит со стыда.
— И все прочла.
— Только не напоминай мне, — предупредил Джефф.
Летти не испугалась.
— «О Муза! О боги! О любовь неземная!»
Джефф резко нагнулся к ней, и Летти поспешно отодвинулась.
— «Даруйте мне силы…»
— Ну, берегись!
Джефф подскочил к ней, по Летти, ловко увернувшись, успела выкрикнуть:
— «…на вас уповаю!» — Тут он обхватил ее за плечи, и они покатились по розовому покрывалу, задыхаясь от смеха. Остановились у дальнего края: Летти на спине, Джефф на ней, упираясь локтями в кровать. Юбки опутали ноги обоих, прядь собственных волос забилась Летти в рот. Она скривилась.
— Будешь знать, — проговорил Джефф, торжествующе улыбаясь, — как смеяться над моими произведениями.
— Но ведь ты же их написал. — Глаза Летти шаловливо заискрились. — Не печалься: Перси Понсонби нашел твои стихи весьма достойными.
— О-о! — Джефф выразил недовольство не слишком убедительно, ибо раздумывал уже о другом: как расстегнуть пуговицы сзади на платье Летти. Может, повернуть ее немного вправо?.. — Вот так куда лучше!
Еще бы. Теперь длинный ряд пуговок был прямо под рукой. Джефф расстегнул первую.
— Он назвал твои стихи очень недурственными.
— Недурственными? — Джефф оставил пуговицы. — Ну и словцо!
Летти пожала плечами, отчего, на радость Джеффа, расстегнулась вторая пуговка.
— По части слов мастер у нас ты. Ты ведь поэт.
— Заткнуть бы дурню Понсонби рот, — рассеянно пробормотал Джефф, думая больше о пуговицах.
Летти вдруг напряглась и так резко двинулась вбок, что платье соскользнуло с одного ее плеча. Когда она схватилась за ворот и потянула вверх, до Джеффа дошло, что за оплошность он совершил. В экипаже их застукал не кто иной, как Понсонби… Проклятие! Ругая себя за неосторожность, Джефф поспешил исправить ошибку.
— Нет-нет, — пробормотал он, боря подбородок Легти обеими руками. — Я совсем не о том…
Она приоткрыла рот, будто собралась что-то сказать, но, очевидно, передумав, приподняла голову и приникла губами к губам Джеффа с решимостью, что могла означать «Я тебе верю», равно как и «Не лги». Джеффу пришла неясная мысль: надо бы уточнить, что она подумала. Но он по попятным причинам решил: задавать лишние вопросы теперь не время.
