пояса. Торговец с бледной кожей и миндалевидными глазами приветствовал Стивена:
– Милорд.
Стивен протянул лавочнику небольшой кошелек с десятью шиллингами.
– Я добавлю к этому двадцать фунтов, если вы правдиво ответите на мои вопросы.
Лавочник поклонился еще раз:
– Чем я могу вам помочь, милорд?
– Я ищу человека по имени Анант Палту.
Лавочник обменялся взглядами с женщиной:
– Я о нем слышал. Я могу что-нибудь для вас сделать, милорд?
– Я видел его несколько секунд назад на улице.
Я хочу найти его.
– Держитесь подальше от этого человека. Он принимает опиум и очень опасен.
Упоминание об опиуме заставило Стивена вспомнить и о загадочной татуировке на своей шее. Он ослабил ворот и открыл таинственный знак.
– Можете вы сказать, что это означает? Эта штука появилась у меня на борту корабля. Мне сказали, что это китайский.
На лице лавочника отразилось любопытство.
– Это клеймо преступника, милорд.
– Что же оно означает?
– Такое ставят за контрабанду опиума. Если вас поймают во второй раз, то казнят.
Стивен ощутил странное чувство близости конца. Теперь он знал, что татуировка на его шее точно соответствует знакам на телах Карстерса и Холлингфорда, и понимал, что пропавший груз был гораздо более ценным, чем он считал. В его стоимость входили и деньги за контрабандный опиум.
Но кто виновен в этом? Карстерс? Да, он признал, что ездил в Индию вместе с Дэниелом, но при этом настаивал на собственной невиновности, обвиняя во всем брата Дэниела и Ананта.
Стивен заплатил обещанное и ушел, продолжая прокручивать в голове полученную информацию и последние события. Он не мог избавиться от ощущения, что его время истекает.
Эмили не ожидала увидеть Стивена так скоро. Она услышала его голос в прихожей и увидела, как он передает лакею Найджела перчатки и шляпу. Вошел он с напряженным выражением лица, но при виде жены расслабился.
– Что случилось? – спросила она. Неужели он решил-таки представить ее обществу? Или он собирается забрать ее домой? Вряд ли, судя по неуверенному выражению лица.
Он взял ее руку в свои:
– Я расскажу тебе потом. Твой дядя дома?
– У него сегодня вечером дела. Он обещал вернуться позже.
– Он оставил тебя одну?
– Здесь полный дом слуг. Стивен покачал головой:
– Я предпочел бы знать наверняка, что ты в безопасности. Я побуду с тобой до его возвращения.
Она провела его в гостиную. Стивен прцкрыл дверь, и Эмили вновь ощутила тревогу.
– Сегодня было еще одно покушение на мою жизнь. – Он рассказал ей об отравленном печенье, и внутри у Эмили все заледенело.
– Не могу поверить! Как ты думаешь, кто это мог сделать?
– Может быть, Карстерс. Он сам сказал, что ему нужны деньги. Или... есть еще один вариант, который я тоже не могу исключить. Сегодня я видел на улице вашего бывшего дворецкого.
– Ананта? – Эмили нахмурилась, пытаясь осмыслить полученную информацию. – Что он может делать в Лондоне?
– Подозреваю, что его наняли убить меня. Может, и на тебя в саду Фолкирка напал именно он.
– Не верю. Он много лет работал у нас. У него не было никакой причины вредить нам.
– Он тоже был там, когда погиб твой брат. И я думаю, что он связан с нападавшими.
– Надеюсь, что нет. – Несмотря ни на что, ее терзали сомнения и страх, что Стивен может оказаться прав.
Стивен ослабил галстук и приоткрыл татуировку.
– Я кое-что узнал и об этом. Ее нанесли мне в Индии, это на китайском, как и у твоего брата.
Он сел, чтобы Эмили могла рассмотреть знак на его шее.
– Что же это значит? – Она провела пальцем по извилистым, замысловатым знакам, четко отпечатанным на коже.
– Эта надпись обвиняет меня в контрабанде опиума. И обещает смерть, если я попадусь на этом второй раз.
Эмили вздрогнула:
– Но ты же не контрабандист!
-- Нет. Но на корабле, где я находился, мог быть и такой груз. Я ничего об этом не знаю.
– Но... такое путешествие! До самой Индии! – В ее сознании мелькали жуткие образы: Стивен в плену и толпа иностранцев, требующая его смерти.
– Не беспокойся. Я не собираюсь туда возвращаться. Все, что мне нужно, находится здесь.
Он встал и притянул ее к себе в страстном поцелуе. Она всем телом припала к нему. Он оторвался и тихонько шепнул:
– Спасибо за сапоги. И за туфли тоже. Филлипс передал мне сверток.
Его рука скользнула вниз по ее шее, к лежащей на груди нитке жемчужин.
– Мне нравится на тебе этот жемчуг. Он нравился бы мне еще больше, если бы кроме него на тебе ничего не было надето.
По телу Эмили пробежала сладкая дрожь, но она переборола искушение. Ей ужасно хотелось поступить в точности так, как он сказал, но она ведь поклялась не подпускать к себе мужа, пока он не признает ее публично своей женой. И уже почти нарушила свое обещание.
– Стивен, прошу тебя! Остановись!
– Почему?
– Потому что ты относишься ко мне как к любовнице, а не как к жене.
– Ты можешь играть обе роли, – поддразнил он. Эмили не ответила. Неужели он не видит, как ей больно? Почему она должна скрываться от общества, будто виновата в чем-то? Эти мысли вызвали в памяти ужасные воспоминания: бал в доме его родителей, унижения, которые ей пришлось пережить... Несколько последних недель она со всем старанием осваивала светские премудрости и надеялась, что больше не опозорит мужа. Она жаждала показать ему, что способна стать настоящей графиней. Стивен коротко поцеловал ее и добавил:
– Все это скоро закончится.
– Когда? – Она вся ощетинилась от такого безразличия. Он что, думает, что бал у леди Тислвэйт – это просто светское сборище? Для нее этот бал – нечто гораздо большее. – Я устала прятаться, как будто ты меня стыдишься, – продолжала настаивать Эмили. – Сплетницы наверняка решат, что ты планируешь развод.
– Это глупая мысль.
– Почему же? Мы живем отдельно. – Еле сдерживая слезы, она прижалась лбом к его плечу. – Я даже не знаю, позволишь ли ты мне когда-нибудь стать графиней!
Он крепко сжал ее.
– Я не могу рисковать твоей безопасностью. Эмили с трудом сдержала слезы.
– Если бы ничего этого не было, ты все равно никогда не привез бы меня в Лондон. Я так и жила бы в Фолкирке, нежеланной женой.
Он осторожно взял ее лицо в ладони:
