Благородный человек справился бы со своими чувствами.
Но Майкл не был благородным. Он не был порядочным. Прямо сейчас ему даровано несколько мгновений наедине с этой женщиной, и он намерен ими воспользоваться.
Майкл наклонился и покрыл поцелуями шелковистую кожу. Ханна задрожала, подняв лицо к нему, очнувшись ото сна, и он завладел ее нежным ртом, не спрашивая разрешения.
Ханна проснулась от того, что ей стало жарко. Лейтенант целовал ее, а она сидела у него на коленях.
Она не могла пошевелиться, Ни один мужчина не целовал ее прежде, и она дрожала от его прикосновений. Его губы были горячими и голодными.
Его язык скользнул ей в рот, и Ханну охватило желание.
Оттолкни его. Попроси его остановиться.
Но разум снова не управлял ее телом, и Ханна v выгнулась ему навстречу в стремлении оказаться ближе. Его руки скользнули в разрез платья на спине, и Ханна смутно вспомнила, как лейтенант расшнуровывал ее корсет, чтобы ей легче дышалось.
От прикосновения его рук она воскликнула:
— Нет! Прекратите, пожалуйста!
И неожиданно из ее глаз полились слезы. Не из-за его поцелуя, а из-за чувства вины. Майкл разбудил в ней постыдные чувства, возбудил ее.
И хотя ей хотелось переложить вину на него, в душе она понимала, что сама виновата. Она позволила ему поцеловать себя, прикасаться к ней так, как ни одна порядочная девушка никогда не позволила бы.
— Я не собираюсь за это извиняться. — Его голое был низким и глубоким, голос мужчины, который получил, что хотел. — Вы ответили на мой поцелуй.
— Я не хотела.
Лгунья! Ее охватило томление. Прикосновение его твердой плоти к ее телу было почти непереносимым.
— Нет, хотели.
Лейтенант отодвинулся, тяжело дыша. Он передвинулся на противоположную сторону экипажа, положив руки на колени. Его голова была опущена, темные волосы закрывали лицо. У него был такой вид, словно он только что вышел из кулачного боя.
— Мне нужно отвезти вас домой.
— Пожалуйста. — Она готова была умереть от смущения из-за того, что оказалась перед ним с обнаженной спиной.
— Я помогу вам одеться, — сказал он. — Сами вы не справитесь.
— Я не желаю, чтобы вы ко мне прикасались, — бросила она. — Отвезите меня домой.
— Как вы думаете, что скажет ваш отец, когда вы явитесь перед ним в таком виде?
— Вам следовало бы беспокоиться о себе, — возразила она. — Но я уверена, что он захочет убить вас.
Лейтенант одарил ее покровительственной улыбкой.
— За спасение вашей невинности?
— Именно вы только что пытались отнять ее у меня!
— Милочка, я не из тех мужчин, которым приходится применять силу, чтобы добиться своего от женщины.
Она ничего не сказала, так как никак не могла понять, негодяй он или человек чести.
Да, он поцеловал ее, хотя не имел на это права.
Но он и позаботился о ней.
Он хотел немедленно отвезти ее домой в то время как она сама умоляла его остановить экипаж. Жестокая тряска превращала путь в нескончаемую пытку.
— Не нужно меня бояться, — мягко произнес Майкл. — Я не собираюсь целовать вас снова.
— Надеюсь, что нет.
Майкл поднял на нее глаза, и она отметила, что они зеленые с коричневыми точечками.
— Вы действительно невинны, не так ли? — Он посмотрел на ее шелковое платье цвета слоновой кости, и его вопрос не прозвучал как комплимент.
— Вы так говорите, будто это плохо.
— Именно этого и хочет большинство порядочных мужчин.
— Но не вы.
У него вырвался мрачный смешок.
— Я вовсе не порядочный.
Но Ханна этому не поверила.
— Пожалуйста, отвезите меня домой, — напомнила она ему. — Мои родные волнуются.
— Повернитесь! — приказал он.
Ханна понимала, что это нужно сделать, но опасалась позволить ему прикоснуться к ее корсету. И не важно, что он уже делал это, ведь тогда она была почти без сознания.
— Нет, это неприлично.
Лейтенант не слушал ее возражений и силой заставил повернуться. Его руки путались в шнурках, он их подтягивал, прежде чем завязать.
— Прилично это или нет, я не позволю вашему отцу думать, что погубил вас.
Он был прав. Ее отец и так рассердится на них обоих.
— Как долго мы отсутствовали, как вы думаете? — Голова у нее все еще болела.
— Больше часа. Два или три, возможно. Еще не рассвело.
Его большие руки сражались с крошечными пуговками, и ей ничего не оставалось, как только попытаться скрыть, как ее тело отвечает на его прикосновения. Майкл буркнул себе под нос:
— Я предпочел бы снимать это, чем зашнуровывать и застегивать.
Ханна в этом совсем не сомневалась. Когда он закончил, она прислонилась головой к стенке кареты, ожидая, пока он снова вернется на сиденье кучера.
— Вам лучше? — осведомился он.
— Я справлюсь.
Слава богу, этот приступ был быстрым и яростным. Последствия будут продолжаться еще некоторое время, но худшее уже позади.
— Что вы собираетесь сказать моему отцу? — спросила она.
Майкл приоткрыл дверцу экипажа, собираясь выйти.
— Правду. Ни один из нас не сделал ничего дурного.
Я сделала, — подумала Ханна.
Поцелуй для него ничего не значит, но для нее это было потрясением. Ощущение его губ на ее губах было самым греховным из того, что она испытывала.
Она попала под его чары и желала его прикосновений.
Майкл открыл дверцу экипажа шире и приготовился выйти, когда они услышали крики мужчин и грохот приближающегося экипажа. Голос ее отца разорвал тишину, и через мгновение он уже стоял перед дверцей.
— С тобой все в порядке? — Маркиз потребовал ответа у Ханны.
Ханна сжала руки, ее обуял безумный страх. Ведь она подозревала, что правды недостаточно, чтобы успокоить ее отца.
Глава 3
— Убирайся прочь от моей дочери! — приказал маркиз Ротбурн.
Ханна попыталась встать с сиденья, но лейтенант показал ей жестом, чтобы она оставалась сидеть. С ужасающей ясностью она поняла, что должен был подумать ее отец. Ханна с умоляющим видом
