рта и выпустил дым. – Слушайте, она была что надо. Не Орнелла Мути, конечно. Но что надо. Приятная компания. С ней было забавно. Поначалу она казалась такой веселой.
– Где это было?
– В Редавалле. В субботу, в конце июля.
Майокки посмотрел на стенной календарь.
– Двадцать первого?
– Родители только-только уехали на море. Они уехали восемнадцатого.
– Сколько вам лет, синьор Понтевико?
– Двадцать семь.
– А кем вы работаете?
Он дернул плечами:
– Помогаю отцу.
– В чем?
– Мы выращиваем цыплят, потом их экспортируем, в основном на Ближний Восток.
Тротти записал что-то на клочке бумаги:
– Вы сказали, что синьорина Беллони была очень веселой?
– Мне показалось, что Беатриче – она ведь так назвалась – сидит на каких-то таблетках. На психостимуляторах. Она всегда была какой-то нервной. И любила нашептывать мне на ухо всякие непристойности.
Майокки разжег трубку:
– Какие, например?
Лука посмотрел на Тротти и сказал:
– И она никогда не давала мне заплатить за выпивку…
– У нее были деньги?
– Вот еще одна разница между девчонками и женщинами в летах. Молодые всегда норовят что-то получить взамен – так или иначе, а ты должен платить. Ничего задаром.
– У Беллони были деньги?
– Куча. – Он покачал головой и присвистнул. – Она даже мне хотела всучить.
– И вы приняли?
– Любовник-латинец. – Его левая рука теребила золотое распятие на шее. – Синьор комиссар, я – любовник-латинец. – Он снова пожал плечами. – Вы, может быть, любите рыбалку или футбол, а ваш приятель любит курить трубку. У нас у всех есть маленькое хобби. Я – любовник. Ничего плохого в этом нет. Думаете, женщинам не нужен секс? Думаете, он им не нравится?
Плечи у Тротти вздрогнули:
– Я давно уже не в курсе дела.
– Я не сутенер, если вы это имели в виду. За деньги я этим не занимаюсь.
– Почему вы с ней спали?
– А почему бы и нет?
– Почему?
– Я же вам сказал – это мое хобби. Даже больше – это моя работа. Вы – полицейский, а я – любовник. – Он самодовольно дернул плечами. – Пользуясь вашим же выражением, – профессионал.
– А не боитесь что-нибудь подцепить?
Лука достал из бокового кармана джинсов небольшой пластиковый пакетик:
– Моя броня. Я ведь принимаю предохранительные меры, комиссар. Как, наверное, и вам на вашей работе иногда приходится надевать пуленепробиваемый жилет. – Он осклабился. – Мы, профессионалы, знаем, что такое риск. И идем на него подготовленными.
Челюсти жевать перестали. Рот открылся, на треугольном языке лежал круглый шарик розовой жвачки.
– Вы думаете, я вру?
– Я этого не говорил, синьор Понтевико.
– Я вру?
Тротти вынул из пакетика очередной леденец.
– Вы о чем-то умалчиваете. Сокрытие правды.
Лука опять стал жевать и принялся теребить распятие на шее.
– Вы были ее любовником. Вы были любовником Снупи. Кто-то – она сама или какая-нибудь ее приятельница – звонит по телефону 113 и сообщает, что Снупи собирается совершить самоубийство. Из-за
