Лонг добавляет: «В прошлом кахуна практиковали преимущественно один вид колдовства: они изучали прозрачное как хрусталь будущее клиента и изменяли это будущее, дабы сделать его более приемлемым»[124].
Сам Лонг воспользовался магией кахуна (женщины) во время Великой депрессии, когда в 1932 году магазинчик фотоаппаратов, которым он владел, оказался на грани банкротства. Колдунья сказала Лонгу, что он должен очень четко представить себе, чего именно желает, и объяснила, как нужно молиться верхнему «я», чтобы просьба звучала недвусмысленно. С помощью кахуна Лонг сумел продать свой магазин за удовлетворившую его сумму. Колдунья предсказала также, что Лонг напишет восемь книг, и это предсказание сбылось.
После всего этого Лонгу, естественно, захотелось узнать, откуда пришел народ хуна и встречается ли колдовство, похожее на магию кахуна, у других народов. Увы, разузнать что-либо было почти невозможно, поскольку хуна боялись молитвы смерти. У тех, кто становился жертвой этой молитвы, сначала отнимались ступни, потом ноги, постепенно паралич распространялся на торс — и люди умирали.
Доктор Бригем рассказал Лонгу о гавайском подростке, который сопровождал его в экспедиции на гору Мауна-Лоа, где Бригем собирал образцы растений. На полпути к вершине горы мальчик начал ощущать одеревенение ступней, а затем и ног. Другие гавайцы, сопровождавшие Бригема, заверили его, что подросток пал жертвой молитвы смерти. Бригем спросил об этом у мальчика, и тот сказал, что старый кахуна запретил жителям его деревни иметь дело с белыми людьми под страхом смерти.
Гавайский старик принялся умолять Бригема, которого туземцы также считали колдуном, остановить действие молитвы смерти. Бригем абсолютно точно знал, что колдовать не умеет, но в конце концов вынужден был согласиться. Он понимал, что посредниками, которые выполняют приказы кахуна, были скорее всего духи — нижние «я», отделившиеся от остальных «я» в момент смерти. Эти духи при всем том легко поддавались внушению. Бригем встал над больным мальчиком и начал спорить с духами. Он сказал им, что считает их хорошими и разумными созданиями и что ему очень жаль, что кахуна обратили их в рабство. Он сказал им, что их истинное предназначение — отправиться на небеса и что, убивая мальчика, они всего лишь подчиняются воле злого человека. Несколько слушавших Бригема гавайцев начали плакать, так их тронули прозвучавшие доводы.
Наконец, Бригем приказал духам отстать от мальчика и напасть на кахуна. Последовало долгое ожидание, и внезапно Бригем осознал, что всякое напряжение словно бы исчезло. В этот самый момент мальчик понял, что может двигать ногами. Вскоре после этого происшествия Бригем отправился в деревню, где жил мальчик, и узнал, что кахуна умер в ту ночь, когда он боролся с духами. Кахуна проснулся с воплем и начал биться с наступавшими духами, но не смог наложить на себя защиту, стал уязвим и умер до восхода солнца.
Несложно понять, почему Лонгу так долго не удавалось узнать ничего ни о религии кахуна, ни о молитве смерти.
Лонг рассказывает также о мальчике, который, расхрабрившись, вошел в запретный храм в лесной чаще. Нижнюю половину его тела охватил паралич. Мальчик избавился от проклятия, только когда к нему вызвали жреца-кахуну.
Случилось так, что вскоре после книги Лонга я наткнулся на роман «The Empire of Darkness» («Империя тьмы») пера французского египтолога Кристиана Жака и был поражен одним совпадением. Эта книга — первая из трилогии «The Queen of Freedom» («Царица свободы») о царевне Аххотеп из Фив, которая в XVII веке до н. э. подняла восстание против иностранных захватчиков гиксосов, «царей- пастухов».
В седьмой главе царевна Аххотеп, презрев совет жрецов Амона, входит в храм богини Мут в Карнаке, дабы просить у нее помощи в борьбе с захватчиками. Жак пишет: «Да, этот храм жил своей жизнью… Он источал собственную силу…».[125] Царевна перепугана и убеждена в том, что может умереть, и все-таки она вступает в святилище Мут, чья статуя изображает богиню в виде львицы. Аххотеп молится вслух, однако «единственным ответом ей была тишина. То не была тишина запустения: Аххотеп ощущала, как все вокруг словно бы говорит с ее душой…»[126]. Когда царевна пытается завладеть скипетром власти, который держит статуя, тот обжигает ее руку, и Аххотеп падает без чувств.
Вдруг меня осенило: когда Жак называет храм живым, Это не метафора, он говорит о том же самом, о чем Эмиль Шейкер сказал мне в храме Эдфу. Такие храмы обладают силой наподобие той, что поразила мальчика в святилище на Гавайях. Речь не о первобытном суеверии: народ хуна признает силу невидимок, о существовании которых Хар-нер и Нарби узнали в Южной Америке. Впервые я ощутил, что приближаюсь к пониманию древнеегипетской религии.
После появления книги «Recovering the Ancient Magic» («Воссоздание древней магии») Макс Фридом Лонг получил письмо от вышедшего на пенсию английского журналиста Уильяма Реджинальда Стюарта, которое, может быть, проливает свет на историю народа хуна.
В бытность корреспондентом «Крисчен Сайенс Монитор» Стюарт жил какое-то время в Африке. Однажды ему рассказали о женщине, обладавшей магическими способностями; она принадлежала к берберам, туземному населению Северной Африки. Стюарта настолько заинтересовала история этой женщины, что он нанял проводников и отправился искать ее в Атласские горы. Он встретился с колдуньей и узнал, что соплеменники называют ее «куаху-на» (очевидно, это вариант гавайского слова). Приложив массу усилий, Стюарт убедил племя принять его в свои ряды и сделался приемным сыном колдуньи, которую звали Лукки. Ее семнадцатилетняя дочь уже училась искусству куахуна, Стюарту было позволено стать вторым учеником.
По словам Лукки, изначально двенадцать племен, в которых имелись колдуны-куахуна, жили в пустыне Сахара, которая была тогда цветущей и плодородной. Затем, говорила Лукки, реки высохли, и племена ушли в долину Нила. Там они выстроили при помощи магии пирамиду Хеопса. Они сделались правителями Египта. Соседи уважали их, поскольку им было ведомо колдовство.
Дальше Лукки рассказала о том, как куахуна, которые могли заглядывать в будущее, увидели, что на Земле наступит эпоха интеллектуального опустошения и тайны их магии будут утрачены. Потому двенадцать племен принялись искать удаленные страны, в которых их секреты могли бы пережить эту эпоху. «Секрет» по-гавайски — «хуна». Они изучали мир, но не физически, а экстрасенсорно. В конце концов племена обнаружили пустынные тихоокеанские острова. Они отправились по каналу в Красное море и плыли вдоль побережья Африки, собираясь держать курс на Индию. Двенадцатое племя, однако, решило остаться в Африке и поселилось в Атласских горах. Там они жили много столетий, храня свои тайны и практикуя магию, пока Лукки не осталась единственной куахуна.
Большая часть сведений, полученных Стюартом от Лукки, отлично согласуется с книгой Макса Фридома Лонга. Кроме того, Стюарт описывал магические способности Лукки: она исцеляла, контролировала погоду и подчиняла своей воле диких зверей.
Лукки погибла глупой смертью. Две враждующие группировки начали палить одна в другую, и шальная пуля убила последнюю из куахуна. Это случилось еще до Первой мировой войны. 30 лет спустя Стюарт прочел первую книгу Лонга и написал ему письмо.
Таким образом, нельзя исключать, что магия кахуна берет начало в Африке в эпоху до строительства пирамиды Хеопса. Оттуда она распространилась по Тихому океану.
Лонг замечает, что, согласно гавайской легенде, некогда гавайцы жили далеко от островов и увидели Гавайи «надмирным зрением». Их путешествие началось близ «Красного моря Кане». Они передвигались от берега к берегу на больших двойных каноэ.
Лонг добавляет также, что следы магии кахуна можно найти в Индии.
«Проклятия», которые убивают проклинаемого, могут показаться нам чем-то абсурдным, однако скепсис рассеивается, когда видишь все своими глазами, как это произошло со знаменитым исследователем психических явлений Гаем Лионом Плейфером, когда в 1961 году он, окончив университет, отправился в Рио-де-Жанейро, где стал школьным учителем. В книге «The Flying Cow» («Летающая корова») Плейфер рассказывает о том, как заинтересовался целителем по имени Эдивальдо — тот умел открывать желудок пациента голыми руками, оперировать, а после закрывать рану, которая немедленно срасталась.
Эдивальдо провел операцию на желудке Плейфера, и тот ощущал руки целителя внутри себя. Плейфер не чувствовал боли, словно пребывал под местной анестезией. Когда Эдивальдо закрыл отверстие
