Мировоззрение Хэпгуда все больше походило на шаманское в том смысле, в каком употребляли это слово Мануэль Кордова и Джереми Нарби. Он сделал цепочку интереснейших умозаключений. Хэпгуд задался вопросом: индейские танцы дождя и танцы кукурузы — это суеверие или же действенные обряды? Он размышлял: «Наши предки обладали таким же разумом, каким обладаем мы, на протяжении по меньшей мере 200 тысяч лет, а то и в десять раз дольше»[186]. Хэпгуд наблюдал за тем, как индейцы в поселении Таос-Пуэбло в Нью-Мексико часами танцевали на ужасной жаре, и решил, что, если бы обряд сводился к суеверию и был пустой тратой времени и сил, индейцы заметили бы это давным-давно. Его собственные эксперименты, в ходе которых растения буквально росли чужими молитвами, доказали, что человеческое сознание способно воздействовать на флору.
Любопытно, что, согласно замечанию Хэпгуда, люди, не отличавшиеся разумом от нас, появились по крайней мере 200 тысяч лет назад, а возможно, что и два миллиона лет назад. В 1997 году было сделано открытие в пользу этой гипотезы.
В ходе изучения древней озерной котловины Мата Менге на острове Флорес (он располагается к востоку от Явы и Бали) группа австралийских палеоантропологов нашла каменные орудия труда. Котловина, в которой Майк Морвуд и его коллеги из университета Новой Англии (Новый Южный Уэльс) обнаружили эти предметы, была заполнена вулканическим пеплом 800 тысяч лет назад, в эпоху Homo erectus, человека прямоходящего. Найденные поблизости кости животных подтверждают эту датировку. Однако Флорес — маленький остров, стоянки древних людей на нем неизвестны. Ближайшие стоянки имеются на острове Ява, обиталище «яванского человека», который также принадлежал к нашим далеким предкам, Homo erectus.
Для того чтобы добраться до Флореса, древние люди должны были перебираться от острова к острову, преодолевая вплавь десяток миль за раз. Расстояние вроде бы небольшое, однако Homo erectus считается лишь чуточку более развитым, нежели «возгордившаяся мартышка», как пишет Морвуд. Если человек прямоходящий мог плавать по морю, значит, он был способен и на большее. Более того, говорит Морвуд, для того чтобы организовать передвижение по воде довольно большой группы людей, нужно обладать по меньшей мере зачатками речи[187].
Другими словами, около миллиона лет назад наши предки уже были достаточно умны для того, чтобы организовать строительство плотов. И если Homo erectus еще не развили речь, не означает ли это, что они общались напрямую, на интуитивном уровне, посредством своего рода телепатии? Открытие Морвуда, судя по всему, лишний раз подтверждает предположения Хэпгуда касательно неисследованных возможностей человеческого разума.
Однажды с Хэпгудом случилось любопытное происшествие. Он сидел со своим другом Айвеном Сандерсоном, зоологом, в саду. Они обсуждали рассеивание облаков, и Сандерсон попросил Хэпгуда продемонстрировать рассеивание на огромном облаке, которое зависло у них над головами. «Это самый настоящий вызов, — сказал Хэпгуд. — Потерпеть неудачу будет унизительно»[188]. Для начала он решил потренироваться на маленьком облаке. Сосредоточившись, Хэпгуд пожелал, чтобы оно рассеялось. Несколько минут ничего не происходило. Затем облако стало уменьшаться в размерах и исчезло. Сандерсон сказал, что это совпадение, и попросил сделать новую попытку. К собственному удивлению, Хэпгуд рассеял еще два облака.
Это происшествие подстегнуло его размышления о древних людях. Долгие годы Хэпгуд боролся с огромными черными муравьями, которые каждый год по весне наводняли его кухню. Однажды он решил купить муравьиный яд, но тут пришла спасительная мысль: отчего не попробовать пообщаться с насекомыми? Хэпгуд заговорил с муравьями и по-дружески предложил им уйти, подчеркнув, что это в их же интересах.
На следующее утро муравьи исчезли. Позже, когда они появлялись вновь, Хэпгуд также уговаривал их уйти.
Женщина, которой он рассказал эту историю, жаловалась, что метод Хэпгуда не работает. Она пробовал говорить с муравьями, но их число лишь возрастало. Хэпгуд спросил, что именно она делала; женщина сказала, что приказывала муравьям убраться с ее кухни и называла их при этом «маленькими грязными коммунистами». Хэпгуд вынужден был мягко объяснить ей, что подобная метода обречена на провал.
В апреле 1964 года Хэпгуд узнал о еще одном явлении, которое заинтересовало его с научной точки зрения. Он посетил сеанс гипнотической регрессии, который провел психолог доктор Кеннет Лайонс. По команде Лайонса объект эксперимента, Джордж, вспомнил свой первый день в школе и описал его детским голосом во всех подробностях. На этом этапе Лайонс сказал Джорджу, что хотел бы отправить его в прошлую жизнь; Джордж вспомнил, что его звали Джеймсом и что в 1618 году он жил в Корнуолле. Он рассказал о том, как умер в лондонской тюрьме в возрасте 17 лет.
Хэпгуду этот сеанс показался настолько любопытным, что он пригласил Лайонса в колледж Кина. И он сам, и его студенты были восхищены Лайонсом. Эксперименты, в ходе которых люди вспоминали свои «прошлые жизни», длились два года. Хэпгуд отмечает: «Каждый раз люди, которых мы отсылали в прошлое, очень точно описывали социально-бытовые условия эпохи, в которой им якобы довелось жить»[189]. Один из студентов в деталях описал древний метод заготовки шкур. Девушка, которая не знала французского, заговорила на отличном французском, когда перенеслась сознанием в собственную прошлую жизнь во Франции. 16-летний подросток отправился по просьбе Лайонса в стамбульский дворец Топкапы, где была найдена карта Пири Рейса, и подробно его описал.
Тогда Хэпгуд задался вопросом: если людей можно отправлять в прошлое, может быть, они способны переноситься сознанием и в будущее? Он начал заниматься этой проблемой и получил замечательные результаты.
Студента по имени Джей попросили отправиться в будущую среду. Он достаточно подробно описал события этого дня, рассказав о меню в столовой, занятиях и заданиях. Лайонс спросил, где Джей находится, и тот сказал, что он приехал в аэропорт Кина, чтобы встретиться с пилотом из Монпелье, штат Вермонт. Этот пилот должен был пролить свет на загадочную авиакатастрофу, случившуюся год назад.
Настала среда; вечером Хэпгуд спросил Джея, как он провел день. Джей ответил, что побывал в аэропорту Кина, и описал свою встречу с авиатором из Монпелье, который рассказал ему об авиакатастрофе. Другие события среды в жизни Джея (классные задания и т. д.) почти совпадали с теми, о которых он рассказал под гипнозом в прошлое воскресенье.
Студент Генри был отправлен в следующий четверг. Он сказал, что собирается в соседний Брэттлборо с целью предаться возлияниям и собирается одолжить машину у друга. Будучи отправлен дальше в будущее еще на несколько часов, Генри сказал, что выпивает в ресторанчике в компании двух женщин, которые пытаются его охмурить и бранят своих мужей. Он отказался повторять их реплики, видимо, сочтя их чересчур неприличными. Генри рассказал о том, что прибыл домой в два часа ночи; залаявшая на него собака перебудила всех домочадцев.
В следующую пятницу Хэпгуд встретил Генри в студенческом клубе и сказал: «Я знаю, где вы были вчера ночью». — «Спорим, что не знаете», — сказал Генри. «Вы ездили в Брэттлборо». Генри посмотрел на него удивленно. Он удивился еще больше, когда Хэпгуд сказал ему, что он одолжил машину, отправился в ресторанчик и встретил там двух женщин. «Вы в курсе, что они мне говорили?» — спросил Генри в замешательстве. Хэпгуд засмеялся и сказал: «Нет, этого вы нам так и не рассказали»[190].
Генри рассказал, как вернулся домой в два часа ночи и собака, проснувшись, разбудила домашних.
Эксперименты с гипнозом заставляют сделать весьма далеко идущие выводы. Слово Хэпгуду: «Поле не зависит от материи, которой оно управляет. Магнит может притягивать железную стружку и формировать из нее узор. Если эту стружку выбросить и взять новую, магнит сформирует из нее тот же узор. Точно так же L-поле тела может пережить тело и управлять другими телами. Т-поля существуют бесконечно долго, пока существует создавшая их сила. Я говорю, конечно, о первичной силе творения»[191].
Скептик может возразить: «Даже если поля жизни и поля мысли существуют, они могут порождаться материей, подобно тому, как свет и тепло порождаются огнем». Другими словами эти поля не существуют отдельно от материи.
