Во-первых, на тумбочке с ее стороны кровати стояла пепельница, полная окурков. Марк никогда не курил в спальне, к тому же он уверял, что может спать только на противоположной стороне кровати, лицом к окну.
А любимый медный будильник переместился с ее тумбочки на тумбочку Марка, хотя он всегда жаловался на то, что тиканье часов его раздражает.
Спальня была освещена лучами солнца, но, глядя на скомканные простыни; Лиз вдруг почувствовала, что ее пронизывает холод.
Когда она подошла к кровати, ее нога задела какой-то твердый предмет. Это был маленький транзисторный приемник, который они обычно держали на кухне, чтобы иметь возможность слушать утренние новости во время завтрака.
Лиз медленно нагнулась и подняла его. Когда она включила приемник, у нее чуть не лопнули барабанные перепонки от оглушительных звуков поп-музыки.
Она бросила приемник на кровать, словно его объяло внезапное пламя.
Какой-то голос внутри ее без конца повторял: «Нет, пожалуйста, нет…» Прошло несколько мгновений, прежде чем она поняла, что произносит эти слова вслух.
И вдруг в соседней комнате зазвонил телефон. Вздрогнув, она машинально направилась к нему, чтобы снять трубку, но в это время включился автоответчик.
Она подождала, пока сообщение было записано, и выключила ответчик.
– Расслабься! – потом твердо приказала она себе. Ей показалось, что ее голос эхом отдается в тишине комнаты. – Может быть, это совершенно обычное сообщение. И к тому же – для меня. В конце концов, это не только его дом, но и мой.
Лиз нажала на кнопку и услышала:
– Марк! – Женский голос был хрипловатым и почему-то напряженным. – Я обещала, что не буду звонить, но мы не можем просто так все бросить. Нам надо увидеться и поговорить. Мне невыносимо думать, что ты больше никогда ко мне не прикоснешься, что я не почувствую тебя внутри себя. Я знаю, ты не хочешь причинить ей боль, но нам надо подумать и о нас с тобой – о том, чего мы хотим. Я уверена, что последние недели были для нас… В общем, мне надо увидеть тебя, дорогой. Я приду вечером в обычное время. И пожалуйста, не пытайся меня остановить. – Пауза. – Марк, мне кажется, я люблю тебя.
Лиз выключила автоответчик.
Потом, спотыкаясь, бросилась в ванную, где ее вывернуло наизнанку.
Спазмы прекратились, но она продолжала стоять, крепко держась за края раковины, – ванная комната плыла у нее перед глазами. Боль была везде – в желудке, в горле, в голове и больше всего в сердце.
Марк, думала она. Марк и какая-то девица. Возможно, она даже ее знает, хотя не узнала голос и, конечно же, не хотела услышать его опять.
Какая-то девица была в ее квартире, пока она работала в Африке. Пользовалась ее вещами. Спала с ее мужчиной.
«Кто спал в моей постели?»
Вопрос из старой детской сказки, будучи переведен в термин жизни взрослых, приобретал чудовищный смысл.
Не похоже, что это было случайное увлечение. Не просто приключение на одну ночь, хотя и это было бы достаточно плохо.
«Марк, мне кажется, я люблю тебя».
Это было предательством – полным и абсолютным.
Где-то в глубине души Лиз предполагала, что в жизни Марка всегда будут искушения. Он был привлекательным мужчиной и не последним человеком в сфере средств массовой информации. Желающих – особенно женщин – попасть на телевидение было очень много, и у него не раз была возможность ей изменить.
Все же она была готова поклясться, что за те два года, что они были вместе, он ни разу этого не сделал. В конце концов она и раньше уезжала, и на большие сроки, чем в этот раз.
И у нее бывали случаи, когда она испытывала искушение. Когда одиночество могло бы заставить ее искать чего-то большего, чем обычная дружба, существовавшая в среде журналистов. И некоторые ее коллеги весьма прозрачно намекали на то, что они были бы совсем не прочь.
Но она никогда не поддавалась искушению, потому что знала, как много она может потерять, когда вернется домой…
У них была прочная связь. Они не были женаты, но подразумевалось, что в будущем это произойдет. Потому что настанет день, когда они захотят иметь детей. Но не сейчас. Сначала каждый должен преуспеть в выбранной им карьере.
«Марк, мне кажется, я люблю тебя».
Новая волна горечи окатила ее. Марк и Лиз. Еще одна потеря в современном мире. Сплетня, о которой будут шептаться по углам, а потом забудут.
Но нельзя же просто так сбросить со счетов два года совместной жизни! Придется разбираться, расходиться – как при разводе.
Она крепко сжала края раковины, так, что у нее побелели костяшки пальцев.
«А что, если бы мы были женаты? – подумала она. – Если бы я была женой Марка, стала бы эта девица раздумывать, прежде чем соблазнить его? И отреагировал бы Марк по-другому, если бы он был моим мужем?»
Может быть. А может, и нет. Ведь считается, что мужчины от природы не моногамны.
