– Тебе что-то приснилось. Какой-то кошмар.
– Приснилось? – медленно повторил он, словно не веря. – Это был только сон? Господи, а я-то думал…
– Что ты думал?
Микаэла. Это имя застряло у нее в голове.
– Мне снилось, что я снова был там. – Его голос дрожал. – Боже мой, мне приснилось, что я снова там, в этой ужасной хижине, и они пришли за мной…
Из груди его вырвался звук, похожий на рыдание. Он притянул Лиз к себе и прижал потное лицо к ее груди. Его тело содрогалось в конвульсиях.
– Все прошло, – успокаивала она его. – Это был всего лишь сон.
– Хотелось бы в это верить. – Он сел, пытаясь совладать со своими эмоциями. – Но не могу. Пока не могу. С тех пор как все произошло, я вижу один и тот же сон. Это похоже на повторный показ в кино – я снова проживаю самый ужасный период в моей жизни. И я никак не могу от этого избавиться.
– И часто тебе снится этот сон?
– Сейчас уже не так часто, после возвращения было намного чаще. Я надеялся, что все забылось, но что-то снова и снова заставляет меня вспоминать…
Придется посмотреть правде в глаза. – Может, сегодняшняя ночь? – с трудом выговорила она. – То, что ты здесь, со мной?..
– Может быть. Признаться, с тех пор здесь никого вообще не было. Я говорил что-нибудь?..
– Всего одно имя – Микаэла. – Лиз прикусила губу.
– И больше ничего?
– Ничего. – Поколебавшись немного, она спросила: – Ты поэтому скрываешься? Потому что за тобой охотятся журналисты? Они хотят услышать эту историю из первых рук?
– Да. – Его губы дернулись. – Они не давали мне покоя с тех пор, как я вернулся. Они осаждали мой дом. Но я знал, что здесь им меня не найти.
– Может быть, тебе станет легче, если ты все расскажешь? – осторожно спросила она.
– Нет. – Его лицо окаменело. – Только не журналистам – этой своре шакалов.
– Ну а мне? Мне очень хотелось бы тебе помочь. И я умею слушать. – Она поймала себя на том, что, ожидая его ответа, почти перестала дышать.
Он провел пальцем по ее губам и вымученно улыбнулся:
– Я знаю. Но пока я еще не могу рассказывать, просто не готов. Есть вещи, в которых я должен сначала сам разобраться.
Он внимательно посмотрел ей в глаза.
– Надеюсь, ты понимаешь, что никому, кроме тебя, мне не захочется про это рассказать, когда придет время?
– Спасибо. – Она опустила глаза. – Джуд, мне ты можешь доверять. Мне очень надо, чтобы ты поверил, что я никогда тебя не предам.
– Бет, тебе не надо об этом говорить.
«Нет, надо! Надо!»
Он обнял ее, и она, конечно, не произнесла эти слова вслух.
Джуд прижался губами к ее волосам.
– Не так я предполагал провести остаток ночи.
– Не важно. Попытайся снова заснуть.
– У нас будут и другие ночи.
– Да.
Ветер печально завывал за окнами бунгало, а ее сотрясла дрожь.
«Другие ночи».
Лежа в объятиях Джуда, Лиз повторяла эти слова как заклинание еще долго после того, как Джуд спокойно заснул.
Наступившее утро она восприняла как спасение. Пока Джуд прогуливал Рубена, Лиз поджарила на завтрак яичницу с беконом. Джуд был молчалив и спокоен. Лиз наблюдала за ним исподтишка, гадая, о чем он думает.
Да, ему есть о чем подумать, вздохнула она про себя. Она хотела бы только надеяться, что это не было сожалением. Ведь она была допущена не только в его постель. Он непроизвольно во сне допустил ее к самому краю страшной трагедии в своей жизни.
Она видела, каким он может быть уязвимым, и, возможно, он сейчас жалеет о том, что позволил ей приблизиться, что разоткровенничался… и нарушил уединение, ради которого приехал в эту глушь.
– Боюсь, я сегодня не слишком хорошая компания, – прервал он тяжелое молчание.
– Ничего. – Она открыто посмотрела на свои часы. – Мне все равно надо возвращаться, а то миссис Барнс пошлет кого-нибудь меня искать.
