комнате не хочу с тобой находиться! И в одной школе, на одной улице, в одном городе, в одной стране и на одной планете!
Печенюга в изумлении на меня посмотрел. Шоколадный батончик печально повис у него в руке.
— Не смей называть меня толстым! Слышишь, Джемма! Мы всегда были с тобой товарищами!
— Со вчерашнего дня всё кончено!
— Ну, я же ничего плохого вчера не сделал! — возмутился Печенюга.
— Ты нас выдал.
— Не было этого! Я просто сказал маме, как вас зовут, когда она меня спросила.
— Да, а она позвонила и наябедничала нашим мамам, и тебе это прекрасно известно. Они примчались на станцию и помешали нашему побегу. Ты всё испортил. Поэтому нечего корчить из себя оскорблённую невинность! Терпеть не могу этого выражения! Лучше заткнись, пока я не заехала ногой прямо по твоим жирным окорочкам!
— Сказал, не называй меня толстым! Что мне было делать, если мама за вас беспокоилась? Только попробуй меня стукнуть — сама получишь!
— Правильно! — воскликнула я. — Решено! Будем драться во время большой перемены.
— Я думал, что никогда не ударю девчонку, но придётся, если она стукнет меня первой.
— Ага, и я стукну тебя и во второй, и в третий, и в четвёртый раз, и буду бить и бить. Подожди — сам увидишь!
Я так разволновалась, что забыла про шёпот и чуть ли не кричала.
— Что на тебя нашло, Джемма Джэксон? — спросила наша учительница, миссис Уотсон. — Пожалуйста, убавь громкость и займись делом. Ну же, повернись и оставь Печенюгу в покое.
— С превеликим удовольствием! — пробормотала я и снова легла на парту.
Казалось, у миссис Уотсон проснулся ко мне особый интерес. Она глаз не сводила с моей парты и к концу урока подошла и уставилась в мою тетрадку. У меня перехватило дыхание. Нам нужно было написать рассказ, постаравшись употребить как можно больше прилагательных. Это такие специальные описательные слова. Я решила придумать историю про Печенюгу и не пожалеть красок. В некоторых местах получилось очень даже грубо. Скорей бы зачеркнуть оскорбительные строчки!
— Слишком поздно, Джемма! Я уже прочитала! — сказала миссис Уотсон.
Я ждала, когда она рассвирепеет, но взрыва не последовало. Она села рядом на пустой стул Алисы.
— Ничего-ничего, — мягко сказала она.
Я на неё уставилась.
— Конечно, ничего хорошего в оскорбительном наборе слов, направленных в адрес такого милого мальчика, как Печенюга, — поправила себя миссис Уотсон.
Я понятия не имела, что такое «оскорбительный набор слов», но мне показалось, это определение вполне подходит, чтобы передать краткое содержание моего рассказа про Печенюгу.
— Ничего в нём нет хорошего, — промямлила я.
— Нет, он душка. Все его любят, включая тебя. Ты же не очень на него рассердилась?
— Нет, очень!
Миссис Уотсон наклонилась ко мне и зашептала:
— У тебя плохое настроение из-за отъезда Алисы?
Я попробовала ответить. Почти ничего не получилось. Будто две руки сжали мне горло, пытаясь задушить. Защипало в глазах. Я моргнула, и вдруг по щекам прокатились две слезы.
— Ах, Джемма! — сказала миссис Уотсон.
Она нежно, точно малышку, погладила меня по спине. Я почувствовала себя отвратительной нюней, которая в присутствии других не может сдержать слёз. Наклонилась ещё ниже и чуть не сползла под парту.
— Понимаю, как сильно ты скучаешь без Алисы! — воскликнула учительница.
Она ещё раз меня погладила и отошла к своему столу.
Слово «скучаешь» абсолютно не подходило для описания моего состояния. Казалось, меня разорвали на части. Как будто я потеряла свою половинку — глаз, ухо, губу, смятенные мозги, ногу, лёгкое, почку и половину длинной-предлинной, похожей на змею кишки.
Интересно, Алиса так же переживает? По крайней мере, ей не надо одной сидеть за партой. Мчись себе в машине по автостраде в Шотландию! Ей это покажется увлекательным путешествием, почти как дорога в отпуск.
Впереди ждут новый дом, новые домашние любимцы и новая школа… и может быть, даже новая лучшая подруга.
У меня никого не было.
Я не знала, что делать во время большой перемены. Раньше я всюду ходила вместе с Алисой, не считая тех моментов, когда придумывала увлекательные проказы с Печенюгой.
Вспомнила, что вызвала Печенюгу на дуэль, и сжала кулаки. Хоть будет чем заняться! Не думаю, что он хорошо дерётся. Да и какое это имеет значение? Пусть хоть мокрое место от меня останется!
Отправилась на поиски Печенюги, но его нигде не оказалось. Сначала поискала там, где его всегда можно найти, — в очереди за булочкой. Обежала всю игровую площадку. Поискала в коридорах, надеясь, что он грызёт шоколадный батончик где-то в углу. Никаких следов. Оставалось только одно место, куда мне ходу не было.
Встала на часах рядом с мальчишеским туалетом. Ждала, скрестив руки на груди и нетерпеливо постукивая ногой. Безуспешно. Мимо проносились мальчишки и говорили разные глупости. Я им грубо и кратко отвечала. Не подумаю двинуться с места, даже если они на меня налетят.
— Кого ждёшь, Джемма?
— Печенюгу, — ответила я.
— Ууу, ты что, в него влюбилась?
— Сплю и вижу, как бы поджарить его на шампуре. Пойдите скажите ему, что я хочу драться, как договаривались.
— Только попусту потратишь время, — сказал Джек, один из его друзей. — Его здесь нет.
— А я уверена, он здесь.
Уже почти решилась войти в туалет и убедиться в правоте своих слов, но побоялась, что миссис Уотсон перестанет мне сочувствовать и не поймёт, если я затею драку в мальчишеском туалете. Меня снова отправят к мистеру Битону. Нет, заходить в туалет нельзя. Лучше постараться выманить злейшего врага.
Поймала косоглазого малыша в очках, которые криво висели у него на носу.
— Эй, ты! Знаешь Печенюгу? Мальчишку из моего класса с вечно набитым ртом?
Малыш кивнул, пытаясь поправить очки. Все в школе знают Печенюгу.
— Слушай, я хочу, чтобы ты вошёл в туалет и посмотрел, нет ли его там. Понял?
Малыш снова кивнул, попятился и долго не возвращался. Когда наконец появился, его слегка покачивало. Парнишка жевал сразу несколько шоколадных ирисок. Рот у него был набит, и по подбородку текли слюни. Зрелище не из приятных!
— Печенюги там нет, — промямлил он.
— Нет, есть! Он тебя подкупил этими ирисками, да? — спросила я.
— А вот и нет. Он дал мне ириски и сказал, что я его друг, — гордо сказал малыш и бросился наутёк.
Я глубоко вздохнула.
— Ладно, Печенюга. Знаю, что ты там! — завопила я. — Эй, выходи, выходи, жалкий трус!
Ждала, пока не прозвенел звонок. Постояла ещё минутку. Вдруг в дверях показалась голова Печенюги.
— Ах, вот ты где! — заорала я и бросилась к нему навстречу.
— На помощь! — завопил Печенюга и пошёл вразвалочку по коридору.
— А ну стой! Эй, ты, трус! Давай сразись со мной!
