Джонни надулся и покраснел. Если бы он знал, каким птенцом пока выглядит, подумала она, несмотря на хмурый вид, густую шевелюру и грозно сдвинутые брови. Еще когда Джонни был в третьем классе, девочки часто звонили к ним домой и спрашивали его. Слава богу, он был слишком застенчив, чтобы использовать это.
— Так как же ее зовут?
Джонни негодующе фыркнул.
— Синди, — проворчал он. — Ты удовлетворена? Ее зовут Синди, и она круглая отличница.
— Как и ты.
Он расплылся в улыбке.
— Да, но у меня нет светлых волос и ямочек на щеках.
Мэдж слегка подтолкнула его.
— Ладно, иди гуляй. Только будь осторожен и не разбей машину.
Джонни поцеловал ее в лоб.
— Не беспокойся, мама, я хороший водитель. На виражах больше девяноста никогда не держу.
Она молча сжала ему пальцы, напоминая о материнских наставлениях, которые ее дети знали наизусть. Будьте осторожны. Не разговаривайте с чужими. Не выбегайте за мячом на дорогу. Не катайтесь на мотоцикле без шлема. Никуда не уходите без разрешения.
— Мама!
— Да, милый?
— Прости меня за вчерашний вечер.
Мэдж увидела, что сын покраснел, и улыбнулась:
— Все в порядке. Мы еще об этом поговорим. Хорошо?
Он кивнул, чуть поколебавшись, и Мэдж решила воспользоваться этим моментом, чтобы сказать о Майкле.
— Да, вот что еще, — как бы невзначай заметила она, — мистер Джордан согласился остаться и помочь нам доделать гостиницу.
Джонни снова недоверчиво напрягся, и Мэдж поняла, что достигнутый с таким трудом утренний мир угрожает рухнуть.
— Он собирается сделать работу бесплатно, — поспешно объяснила она. — Я не могу упустить такой случай.
Джонни задвигал челюстью в точности, как делал его отец, прежде чем что-нибудь разбить. Но тут же овладел собой и тихо произнес:
— А ты уверена, что это хорошая идея? — Вопрос прозвучал по-взрослому.
Мэдж заставила себя улыбнуться:
— Майкл заслуживает доверия. Но если даже у него на уме что-нибудь дурное, — она пожала плечами, показывая, что в это не верит, — мы всегда можем положиться на Персика.
Она понимала, что не убедила сына, но ничего не могла ему всерьез объяснить. Он-то спал по ночам, как всякий нормальный человек.
Джонни улыбнулся в ответ. Это была не слишком уверенная улыбка. Но для Мэдж она была как самый добрый знак.
— Ты так сильно хочешь закончить гостиницу, что готова предоставить кров и стол самому Джеку- потрошителю, лишь бы он умел работать молотком.
Мэдж потянулась к сыну и взъерошила ему волосы.
— Это потому, что у него не было бы ни малейшего шанса против Персика. Ладно, иди.
Сын еще раз поцеловал ее и выпрямился.
— Я люблю тебя, детка, — сказала она ему вслед, как всегда.
Джонни улыбнулся.
— Я тоже, мама. Пока.
— Он настоящий художник.
Мэдж резко обернулась и обнаружила перед собой Майкла Джордана.
— Доброе утро, — сказала она так, словно делала это каждый день. Мэдж не ожидала сейчас увидеть Майкла и была рада его появлению.
— Я не знал, что рисунки в гостинице делал Джонни, — сказал он, опускаясь перед ней на корточки. — Они очень хороши.
— О, я горжусь Джонни, — сказала она, втыкая садовый совок в мягкий грунт. — Одно время он даже думал об этом как о карьере.
— Живопись?
Мэдж кивнула, взяла из коробки рассаду и воткнула ее в землю.
— Но это было до того, как он прочел о Ван Гоге. Джонни не из тех, кто способен голодать ради чего- нибудь.
— А теперь он хочет летать?
Мэдж прекратила работу и выпрямилась. Внимательно осмотрела посаженные цветы.
— Через неделю он может захотеть стать юристом или актером.
— Возможно.
Мэдж уловила колебание в его голосе. Она знала, о чем подумал Майкл Джордан. Однако это ее не пугало. Уж Джонни-то она ни за что не потеряет.
— Чем могу быть вам полезна в это прекрасное утро, мистер Джордан? — ласково спросила она, приминая землю вокруг рассады с несколько избыточным усердием.
— Поедем со мной на Восточное побережье?
Мэдж удивленно подняла глаза. И еще больше удивилась тому, что Майкл смущен своими словами не меньше, чем она сама. Мэдж ничего не могла с собой поделать. Она рассмеялась, увидев его лицо.
— О господи, — сказала она, откинув голову и упираясь ладонями в колени. — Это что, предложение?
Майкл действительно выглядел смущенным.
— Я не знаю, — признался он, моргая. — Прошло так много времени с тех пор, как я последний раз предлагал кому-нибудь нечто подобное.
Мэдж захохотала.
— Наверное, все-таки меньше, чем когда я в последний раз слышала такое от мужчины. Я тоже не знаю, как поступить. Согласиться и поехать или надавать вам пощечин?
Он дружелюбно хмыкнул.
— На мой взгляд, выбор однозначный. Я терпеть не могу пощечин.
Мэдж кивнула и принялась дальше обрабатывать землю.
— Но я слишком занята, чтобы куда-либо ехать…
Он выглядел столь огорченно, что Мэдж полушутя-полусерьезно вынуждена была пояснить:
— Думаю, что лучше вообще не делать мне предложений.
— Я в этом не уверен… И позже попытаюсь сделать это еще раз.
Мэдж вдруг с изумлением поняла, что ей хочется поднять руку к его лицу. Ей хотелось погладить его по щеке, потрогать морщинки у глаз, подергать за усы. Ей хотелось сказать «да».
Великий Боже, ей хотелось сказать «да».
Но она не знала как.
— Не знаю, — сказала она наконец. — Мне… гм… надо еще подумать.
Появление Майкла в ее жизни столько всего принесло: и огорчение, и радость, и боль, и скрытую надежду. И все это так неожиданно и странно. Ведь до тех пор, пока Джордан не заглянул к ней «на чай», она вообще не замечала отсутствия мужчин в своей жизни.
— Послушайте, Мэдж, — вновь заговорил он. — Я подумал, что, пожалуй, будет лучше, если мы осмотрим комнаты, требующие ремонта, вместе и вы расскажете мне, что хотите сделать.
Мэдж облегченно вздохнула. Это предложение возвращало ее к реальной жизни. А Майкл Джордан в ее жизни — не более чем кризис. Она понимала это разумом, но все нутро противилось этому. Ее все сильнее, неудержимо тянуло к этому мужчине. Она вспомнила, как ночью он обнял ее и увел с собой. И ей
