Психология эволюции

4 февраля 1974 года, когда Патти Херст[64] была похищена некой Симбионской Армией Освобождения, она была “нормальной” девушкой. Она училась в нормальном колледже, встречалась с нормальным парнем и выкуривала нормальное для девушки того времени количество марихуаны. 57 дней спустя она превратилась в нового человека, носящего новое имя — Таня — и живущего в новом туннеле реальности.

Если Патти была гетеросексуальна, то Таня — бисексуальна. Если Патти в основном — с небольшими “либеральными” модификациями, характерными для ее возрастной группы, — принимала семейный туннель реальности Херстов, то Таня была жестокой и фанатичной революционеркой. Если Патти уважала своих родителей, то Таня поносила их, называя их “корпоративными лжецами” и жестоко критикуя их как участников капиталистического заговора с целью “убийства” бедных людей в США “до последнего человека”. Если Патти была милой, вежливой и определенно не склонной к насилию девушкой, то Таня снялась на фотографии с автоматом Томпсона и участвовала по меньшей мере в одном ограблении банка, а возможно, и в других преступлениях.

Что же случилось? Когда Патти-Таня была схвачена и предстала перед судом, защита заявила, что девушка была подвергнута “промыванию мозгов”. Судья либо не понял, либо не поверил этому; Патти приговорили к заключению за преступления, которые совершила Таня. Споры вокруг этого случая не утихают до сих пор — одни считают, что мисс Херст несет “ответственность” за изменение сознания, которому она подверглась, находясь в руках САО, другие же убеждены, что она не несет за это никакой “ответственности”.

Если на секунду оставить в стороне метафизический вопрос “ответственности”, очевидно, что девушка из социальной среды, к которой принадлежали Херсты, почти наверняка не стала бы грабить банки, если бы ее предварительно не похитили и не приняли в ряды САО.

Так как САО называет себя армией, то давайте и будем сравнивать ее с армией; это может помочь нам найти истину.

В обычную армию людей не похищают так, как Херст была похищена в САО, однако нельзя назвать эти два процесса совершенно несхожими. Армейские чиновники не врываются в дом юноши ночью с оружием в руках так, как боевики САО ворвались к Патти: они просто посылают по почте повестку. Тем не менее в этом уже есть принуждение; призывник знает, что если он проигнорирует эту повестку, вскоре по его душу явятся правительственные чиновники (если только он не покинет страну). После этого он отправится либо в армию, либо в тюрьму. Таким образом, говорим ли мы о Симбионской или американской армии, субъект принижается до детской беспомощности: другие решают, как поступить с ним (с ней). Человека как бы возвращают в состояние новорожденного — футового человечка в мире шестифутовых гигантов. Подобно маленькому ребенку, он узнает, что первым законом выживания является покорность.

Большинство людей (исключая нудистов) стыдятся публично демонстрировать свою наготу; это один из самых распространенных сюжетов ночных кошмаров. (У Джойса это центральное событие всеобъемлющего сна в “Поминках по Финнегану”.) Первый шаг замены гражданского туннеля реальности на армейский — медицинская комиссия, на которой субъекта раздевают догола и заставляют ходить по большому зданию вместе с другими нагими жертвами, в то время как полностью одетый армейский персонал отдает максимально краткие приказы: “Встаньте. Сядьте. Подойдите сюда. Вернитесь на место”. и т. д. Масонский обряд инициации, в котором снимается лишь часть одежды, представляет собой более мягкую версию лишения социальных параметров, прежде символизировавших безопасность.

На деле субъекта лишают всей социальной системы, в которой он существовал до того, как его выдернули в американскую или Симбионскую армию. Когда врач говорит призывнику: “Наклонитесь. Раздвиньте ягодицы”, — так называемая нормальная реальность заканчивается так же бесповоротно, как если бы жертва оказалась в сюрреалистическом фильме. Если работодатель становится совсем уж несносным, всегда можно поискать другую работу. В Симбионской или американской армии этот номер не проходит, так как там импринтируется острая беспомощность первого контура.

Когда русский математик Успенский начал изучать Гурджиева, он не мог понять настойчивости, с которой тот утверждал, что большинство людей является механизмами, совершенно не воспринимающими объективный мир вокруг них. Однажды, когда уже шла Первая мировая война. Успенский увидел грузовик, набитый протезами ног. Эти протезы везли во фронтовые госпитали для солдат, чьи ноги пока еще были целыми, но вскоре будут оторваны. Предвидение того, что ноги будут оторваны, было настолько определенным, что протезы уже были в пути, чтобы заменить природные конечности. Это предвидение было основано на математической вероятности того, что миллион юношей отправится на войну, чтобы быть искалеченными и убитыми, так же бездумно, как скот отправляется на бойню.

В один миг Успенский осознал механическую природу сознания обычного человека.

(“Я не могу выйти — рога не пролезут в двери”.)

Инициация в “семью Мэнсона” также мало чем отличалась от этого. Линетт Фромм во многом была похожа на Патти Херст — “нормальная” американская девушка, которая, хотя и принадлежала к более бедной семье, чем Херст, тоже не проявляла особой склонности к преступной деятельности. Пройдя специальную подготовку у генерала Мэнсона, Линетт превратилась в Писклявую Фромм и была обвинена в попытке покушения на президента США.

В следующей главе мы продолжим объяснение того, как захват (“призыв”) в армию может быть моделью всех экспериментов по промыванию мозгов.

Человеческое общество в целом является огромным механизмом промывания мозгов, чьи семантические правила и сексуальные роли создают социальных роботов.

Концепция “промывания”, конечно же, ненаучна и груба. Мозг — это не грязная одежда, а электроколлоидный информационный процессор — живая сеть из более 110 миллиардов нервных клеток, способных образовывать 10^2733000 связей, что превышает общее число атомов в нашей вселенной. В этом изящном миниатюрном биокомпьютере каждую минуту программируется более 100 миллионов процессов.

С точки зрения нейросоциологии, то, как я воспринимаю “меня” и “мой мир”, зависит от степени импринтированносги моих контуров. Общество всегда знало, как импринтировать детей; это объясняет, почему дети католиков обычно становятся католиками, дети самоанцев вписываются в самоанское общество, дети коммунистов становятся хорошими маленькими коммунистами и т. д. Каждое поколение “промывает мозги” следующему.

Христианство, буддизм и ислам — самые мощные аппараты промывания мозгов на этой планете. Приблизительно половина произведений искусства и философских систем рода человеческого носит на себе отпечаток этих трех великих теологических систем. Я говорю это с целью не преуменьшить вклад конфуцианства, иудаизма, индуизма, современной науки и т. д., а чтобы подчеркнуть размеры влияния, которое оказали на человеческую цивилизацию четыре создателя этих трех сверхрелигий: Будда, Мухаммед, Иисус и св. Павел. Что общего было у этих четверых?

Как заметил Алистер Кроули, “У них не было общих моментов ни в доктрине, ни в этике, ни в теории “загробной жизни”, и тем не менее в их биографиях, среди множества различий, мы находим одно сходство”.

Будда был обычным знатным индусом, который пережил внезапное изменение мозга, после чего стал великим Учителем.

Мухаммед вначале был бедным погонщиком верблюдов, который не отличался ни особым интеллектом, ни амбициями. Затем он пережил внезапное изменение мозга, после которого стал Учителем, Завоевателем, Законодателем и Пророком.

Об Иисусе нам ничего не известно (за исключением нескольких легенд) до того, как ему исполнилось 30 лет, когда он пережил внезапное изменение мозга и выдвинул доктрину, которая опрокинула Римскую империю и до сих пор оказывает влияние на западную цивилизацию.