истинному джентльмену.
К черту джентльменство! Всю ночь его терзали мысли об Энни и искушали воспоминания о поцелуях. И вот теперь она перед ним. Обнаженная!
Взгляд Гранта остановился на ее груди. От прохладного воздуха соски сморщились, но он помнил, как они, напряженные, касались вчера его груди. Желание стало нестерпимым, и Грант сделал шаг. Кафель холодил его босые ноги, но кровь, с бешеной скоростью несущаяся по венам, была огненной, как лава.
— Грант! Что ты делаешь?
Он замер. Действительно, что он делает? Ведь он обещал Гриффину! Чувство вины подавило все остальные чувства.
— Извини, Энни. Я не привык к компании.
— Ничего, только в следующий раз не забудь постучаться.
— Хорошо.
Плохо! Потому что следующего раза не будет. Он сегодня же найдет ей жилье — подальше от него и его взбесившегося либидо.
— Привет, Берт! — Энни улыбнулась швейцару, выбегая из дома Гранта. Ей требовалось побыть одной, чтобы привести в порядок мысли и чувства. Ее лицо до сих пор горело, хотя она и пыталась убедить себя, что это от быстрой ходьбы, а не из-за сцены в ванной комнате. — Как дела?
— Отлично, миссис Стивенс. — Эти слова заставили ее резко остановиться. События минувшего дня пронеслись в голове Энни, напомнив, что миссис Стивенс она — ненастоящая. — Идете в город?
— Да, — ответила Энни, заставляя себя воодушевиться открытиями, которые ей сулил Нью-Йорк. — Я никогда раньше не была в Нью-Йорке.
— Тогда вам предстоит увлекательная прогулка. Удачи!
Хорошо бы. Ей необходимо передохнуть от Гранта, от его вида и от собственных мыслей о нем.
— Энни, постой! — Ее догонял Грант. — К чему такая спешка?
Энни передернула плечами и задрала голову вверх.
— Какой чудесный день…
— Гм…
— …и я не намерена терять ни минуты. — На самом деле она больше не могла оставаться взаперти наедине с ним и непрерывно вспоминать утреннее столкновение в ванной. Уже два раза Грант видел ее обнаженной, вернее, полтора. Один раз — почти, лишь в едва прикрывающем ее нижнем белье, а второй — совсем. От этих воспоминаний кожа Энни вспыхнула. Если бы ей тоже удалось увидеть его полностью обнаженным… Нет-нет! Единственно ради того, чтобы сравнять счет. — Я спешу начать мою новую жизнь, — сказала она, ступая на тротуар.
Мимо нее сплошным потоком спешили люди, ревели автомобильные гудки. Энни попыталась глубоко вздохнуть, но едва не закашлялась от странного воздуха, вобравшего в себя множество незнакомых запахов — хот-догов, выхлопных газов, восточных пряностей… Она подняла голову и зажмурилась от солнечных бликов, отражаемых сотней окон двадцатиэтажного здания. Да-а, это определенно не Локетт.
— Кажется, все куда-то опаздывают. Может, я что-то упустил и теперь посещение воскресной школы обязательно для всех?
— Вряд ли, — ответила Энни с усмешкой.
Она перевела взгляд на пожилого мужчину, заговорившего с ней. На нем было надето длинное пальто, несмотря на теплое яркое солнце. Энни кивнула и вежливо поздоровалась.
— Не делай этого. — Голос Гранта звучал сварливо и назидательно, как у нее самой, когда она распекала нерадивого ученика. Он цепко взял ее за локоть и повел по улице, лавируя в потоке пешеходов.
— Чего?
— Разве тебе не говорили, как опасно разговаривать на улице с незнакомцами?
Энни холодно на него посмотрела.
— В чем дело? Ты забылся и снова вошел в роль мужа? Или на этот раз отца?
Грант продолжал цепко держать ее за локоть, как будто боялся, что она может потеряться.
— В Нью-Йорке особенно опасно разговаривать с незнакомцами на улице. Это тебе не Техас, где одни коровы да ковбои. Здесь полно психов и маньяков.
— Грант, тебе следует меньше смотреть ночное телевидение.
— Я смотрю только «Новости». Это не мои выдумки, Энни. — Грант нахмурился и покачал головой. — В Нью-Йорке живут странные люди.
— Как ты? — съязвила Энни и, выдернув локоть, устремилась к уличному продавцу.
Грант догнал ее и схватил за руку.
Энни посмотрела вниз на их сплетенные пальцы. Они выглядели так естественно, так правильно. По ее телу прошла дрожь, и она поспешно вырвала руку.
— В чем дело?
— Если ты голодна, давай позавтракаем нормально, а не хот-догами.
Вспомнив вчерашнее замечание Гриффина, Энни воинственно спросила:
— Ты считаешь, я слишком много ем? — Что?
— Ты тоже считаешь, что я слишком много ем всякой… дряни? — повторила она слова Гриффина.
— Энни, — примирительно произнес Грант. — Все, что бы ты ни делала, приводит меня в восхищение, поверь. А теперь пойдем поедим, я очень голоден.
— Если ты намекаешь на хрустящую горячую булочку со сливочным сыром, только укажи направление.
Грант улыбнулся и кивком указал направо. Энни увидела бело-зеленый полосатый козырек над входом в магазин деликатесов, а рядом — кафе-мороженое.
— Ты часто здесь бываешь?
— Достаточно часто. В зависимости от того, назначены у меня на утро встречи или нет.
Они вошли внутрь и встали в небольшую очередь. Энни с любопытством оглядывала все вокруг. Виноград из Израиля, персики из Грузии, спелые дыни… Они медленно продвигались вдоль прилавков со всевозможными салатами, мюсли, хлопьями… Да, это не Локетт. Все вокруг казалось Энни таким новым, необычным, захватывающим. Но цены! Боже, как здесь можно жить!
— Кофе? — спросил Грант.
— Да.
— С сахаром?
— Конечно! И со сливками.
Он усмехнулся.
— Мне пора знать такие вещи.
— Ты считаешь, что один день брака — и у меня уже не должно быть секретов от тебя? — пошутила Энни. Женщина, стоявшая впереди них, крепко прижимая к животу кошелек, обернулась и окинула их выразительным взглядом, приподняв редкую бровь.
— Во всяком случае, я точно знаю, что ты не из тех, кто трясется над каждой калорией, — поддразнил Грант.
— Это так заметно? — парировала Энни и тут же прикусила язык.
Грант прошелся медленным взглядом по ее фигуре, как будто лаская. Щеки Энни вспыхнули румянцем. Она понимала, что он видит не футболку и джинсы, надетые на ней, а то, что под ними.
— Ни в коей мере. Впрочем, я не возражал бы взглянуть еще раз.
Тело Энни отреагировало, как всегда, незамедлительно — колени превратились в желе, а мозги — в овсяную кашу. Что за напасть? Еще никогда она так не реагировала на мужчину. Неужели три неудачных опыта ее ничему не научили? Она не должна так реагировать на Гранта. Но с другой стороны, так она ни на кого и никогда не реагировала.
Энни не успела придумать достойного ответа на его реплику, поскольку услышала, как кто-то окликает ее по имени. Обернувшись, она увидела, что в дверь входит Гриффин.
