Он колебался, но во встречах с Рей всегда было что-то фатальное.
— Пойдем, — уговаривала она его, снова взяв за руку, и Патрик позволил перевести себя через дорогу к автостоянке под пальмами.
Пока Рей отпирала свой маленький красный «фиат», он сказал грубо:
— Но только если ты пообещаешь не задавать никаких вопросов!
— Я даже не упомяну Лауру, — заверила Рей, когда они сели в машину.
Но она упомянула. Лаура, подумал он, простой звук ее имени открывает новую рану в сердце. О, Лаура, как могла ты так поступить со мной?
Когда Патрик был моложе, у него никогда не было проблем, чтобы привлечь девушек. И не то чтобы он был красавцем. Еще подростком молодой человек узнал, что в нем есть что-то привлекательное для противоположного пола. Возможно, это был его рост. В шестнадцать лет Патрик вытянулся почти до шести футов. У него было красивое тело, потому что он любил спорт, особенно в школе.
Прекрасно атлетически сложенный, Патрик хорошо одевался, и его каштановые волосы были всегда гладко причесаны. Но сам он считал, что девушек привлекал его темперамент: молодой человек был беспечен, видел жизнь только с ее солнечной стороны, наслаждался обществом людей, много улыбался и ничего не воспринимал серьезно, пока не встретил Лауру Грэйнджер и не влюбился в нее, подобно Шалтаю-Болтаю, упавшему со стены.
И теперь, как и Шалтай-Болтай, Патрик был разбит на куски, и вся королевская конница и вся королевская рать не могли бы его собрать снова вместе. Ему всегда казалось, что Лаура не любит его так сильно, как он. Вероятно, именно ее холодность поначалу и привлекла его. Один взгляд на нее, и Патрик слышал биение своего сердца. Он понял, что влюбился. А что же еще могло заставить так внезапно биться сердце? Раньше он никогда не испытывал такого чувства.
Вскоре он почувствовал, что Лаура относится к нему довольно прохладно. Она была красивой и умной, привыкла к тому, что ее преследуют мужчины, чем очень отличалась от других девушек, с которыми он встречался раньше. Те были преданы Патрику душой и телом, стирали ему, убирали квартиру, готовили еду. А Лаура была слишком занята своей карьерой в агентстве общественных связей. Она не была домоседкой, и они часто обедали вне дома. Когда обед был дома, то Патрик сам готовил еду.
Патрик считал себя практичным человеком. Чтобы ни приходилось ему делать — рисовать, ваять в глине или бронзе, гладить или убираться, — он получал удовлетворение от хорошо сделанной работы, особенно если это было для Лауры.
Ее имя как воспоминание о музыке, подумал молодой человек. Лаура, холодная, как зимнее утро, далекая, как темно-голубой горизонт, который он видел из красного «фиата» Рей, повернувшего на Английский бульвар, тянувшийся вдоль моря.
В глубине души молодой человек давно нарисовал образ девушки своей мечты. И в ту минуту, когда увидел Лауру, он уже знал, что именно эту девушку с ее чудесными зелеными глазами и светло-золотыми волосами, стройной фигурой и точеным лицом искал всю свою жизнь.
Однажды Патрик спросил Лауру:
— Ты когда-нибудь в мечтах представляла мужчину, за которого выйдешь замуж?
— Конечно, как и всякая девушка, — улыбнулась Лаура. — Я знаю, это будет мужчина, готовый разделить со мной все заботы пополам. Кто сумеет приготовить ужин, когда я устану, или пойдет в магазин, когда задержусь на работе, которого я не буду ждать так, как моя мать отца, как будто она была служанкой, а он господином и повелителем. Я приняла решение, когда была еще очень маленькой, что никогда не смирюсь с подобными отношениями.
Каким глупым я был, подумал Патрик. Делал все, что она хотела, и все равно Лаура оставила меня. Надо же быть таким дураком, уговаривая себя, что она слишком занята, чтобы иметь время для любви. Лаура была высокомерной и честолюбивой женщиной, бизнес поглощал всю ее энергию и внимание. Ее чувства были глубоко заморожены, но он верил, что однажды она внезапно оттает и он будет рядом.
Как же он ошибался! Она оттаяла внезапно, но не для него — для другого… который явился полной противоположностью ее желаниям.
Патрик все еще не мог оправиться от шока. Кто бы мог подумать? Время от времени он беспокоился, что однажды Лаура встретит кого-то, кто понравится ей больше. Но он никогда бы не мог предположить, что этим человеком станет Джош Керн.
Мужчина, который наконец увлек Лауру, оказался агрессивным йоркширским фермером, рассердившим ее в первую же минуту знакомства. Патрик смотрел на Керна, как на неандертальца, который налетал на всякого, кто попадался ему на дороге, и, конечно, не выказывал никаких признаков хорошего воспитания.
С первого же дня, когда Лаура встретила Керна, она только и говорила о том, как сильно он ей не нравится. И Патрик верил до того дня, когда случайно приехал к ней на квартиру и обнаружил там Керна. Он сразу все понял и не нуждался в признании Лауры. Все было видно по ее глазам, лицу, даже телу. Она была в огне страсти.
Кулаки Патрика сжались. Рей заметила, как он побледнел, и инстинктивно прикоснулась к нему рукой.
— О, Патрик, не надо! Я не могу видеть тебя таким несчастным.
Он выдернул руку, пробурчав:
— Сколько раз тебе говорить: оставь меня…
Ее доброта, как нажатие ногтя на ободранную горящую кожу, отзывалась невыразимой мукой. Ему надо было побыть одному, отдохнуть, успокоиться. Он так не хотел, чтобы Рей приезжала в аэропорт.
— Какой отель? — минутой позже спросила Рей и, когда он сказал, заверила его: — О да, я его знаю. Один из тех, что построены в девятнадцатом веке, с прелестными металлическими балконами.
Она легко лавировала среди машин, едущих по Английскому бульвару, справа от нее была бухта, а слева элегантные фасады отелей Ниццы.
— Как продвигается работа над новой книгой? — коротко спросил Патрик, и Рей с удовольствием сменила тему разговора.
Она написала свою первую книгу для детей, когда училась в университете. Современную сказку, которая сразу же стала бестселлером, и позднее по ней был снят фильм, имевший успех и сделавший Рей Данхил очень богатой и известной писательницей.
Патрик очень волновался, когда Рей попросила его проиллюстрировать новую серию книг, над которой она работала: рассказы по всемирной мифологии и легенды. Он не упустил шанса работать с автором, которым восхищался, и не спорил, когда Рей настаивала на своем.
Вероятно, в этом моя беда, подумал Патрик, прикрыв глаза. Наверное, я слишком старался угодить обеим — и ей и Лауре. Я никогда не спорил ни с одной из них, позволял им буквально ездить на мне. Не стала ли Лаура презирать меня именно за это? Перестань думать о ней, приказал он себе сердито.
Они покинули бульвар, завернули за угол, потом за другой. Морской ветерок развевал каштановые волосы Патрика, и он нетерпеливым жестом отбросил их назад. Рей искоса бросала на него взгляды, словно пытаясь прочесть его мысли.
— Мы приехали, — сказала она, подъезжая к отелю.
— Спасибо, — ответил Патрик и смущенно улыбнулся. В конце концов, Рей ни в чем не виновата, и с ее стороны было очень мило приехать в аэропорт и встретить его. Не следовало быть с ней таким букой.
— Мне нравится водить машину, — сказала она, затем положила свою руку на его. — Патрик…
— Да?
Только бы не спрашивала ни о чем больше, подумал он, и углы рта его нервно дернулись, в то время как голубые глаза, спрятанные за солнечными очками, упрямо уставились в ясное небо.
— Может, приедешь на виллу в Бордиджьеру в конце недели? Аликс с женой устраивает знаменитые празднества на открытом воздухе на морском берегу. Одно из них планируется на субботу, и это будет очень забавно. Приезжай!
— Сколько раз я должен тебе говорить — взорвался Патрик, затем его голос задрожал, и он замолчал. Молодой человек почувствовал, как она смотрит на его исказившееся лицо, и чуть не завопил: — Прекрати пялиться! Ты что, не можешь оставить меня одного?
